Лампа померкла, потом внезапно засияла, как падающая звезда, и, наконец, заиграла всеми цветами радуги. Рудницкий вздохнул, подкрутил фитиль, после чего склонился над больным. Ослепленный очередной вспышкой, он потер глаза и гневным жестом отодвинул бутылочку с лекарством. Помогло. Само присутствие первичной материи влияло на реальность удивительным образом.
– Как вы себя чувствуете? – нейтральным тоном спросил он.
Яков Охлс не принадлежал к числу любимых пациентов Рудницкого, возможно, из-за его профессии: господин Охлс был ростовщиком.
– Лучше, доктор, – прохрипел тучный пожилой мужчина. – Мне стало легче дышать.
Алхимик кивнул, приложив два пальца к его сонной артерии. Липкая, влажная от пота кожа на ощупь напоминала несвежее сало.
– Девяносто в минуту, – заявил алхимик через минуту. – В последний раз было сто двадцать.
– Я же говорю, что мне уже получше! Только за такие деньги я ожидал более быстрых результатов, – грубо добавил он.
– В любую минуту вы можете отказаться от моих услуг и попросить совет у другого доктора, – холодно произнес Рудницкий.
Алхимик уже давно смирился с тем фактом, что улучшение здоровья пациента идет рука об руку с растущим нежеланием выполнять финансовые обязательства.
– Ну что вы сегодня такой вспыльчивый? – прохрипел Охлс. – Вы хотите бросить меня на половине лечения?
– Десять рублей, – заявил Рудницкий, игнорируя вопрос. – Микстуры хватит на неделю.
Ростовщик с болезненным стоном сел и потянулся к ящику в столе.
– Вот, пожалуйста, – сказал он, кидая на стол горсть серебра. – Дороговато, но что делать?! Здоровье важнее денег.
Рудницкий вытащил лупу и осмотрел одну из монет: фальшивые в основном отливали, а не чеканили, потому их легко было отличить по неточным деталям, случались небольшие углубления в местах, где металл не прилегал к форме.
– Я бы не стал вас обманывать, – отозвался Охлс с обидой в голосе.
– В течение последней недели мне уже дважды платили фальшивыми рублями, – сухо ответил алхимик. – Отсюда и предосторожность.
– Вы правы, расплодилось мошенников, – признал ростовщик. – Но не для меня, я предпочитаю честную работу.
Алхимик с трудом удержался от комментария на тему честности – Охлс действовал ему на нервы – и, попрощавшись с хозяином, вышел в коридор. Высокий слуга открыл ему двери, которые сразу же за ним запер. Судя по всему, ростовщик не доверял своим собратьям.
Стеклянные плафоны газовых фонарей светились в ночном мраке, словно миниатюрные солнца, конкурирующие с полной Луной. Заметив алхимика, кучер спрыгнул с козел и ловким движением разложил складную лестницу. Рудницкий поблагодарил кивком и занял место в карете.
