Он.
«Всматриваясь в лица людей, смотрящих сквозь века прямо на Вас, что вы чувствуете? В тот момент, когда я встречаю застывший взгляд, перехваченный на снимке, у меня по коже пробегают мурашки… Он такой недвижимый и в то же время такой сосредоточенный, буравит так будто чего-то хочет. Словно ждёт возможности ворваться в Вашу реальность, навязать свои правила» – наверное, Я слегка утомился, раз несу такой вздор. Он потягивается, кресло на колёсиках протяжно поскрипывает. Им следовало давно его смазать. «Надо выспаться, будет ещё завтра», – думает он, закрывая папку¸ на обложке, которой выведено кривоватым почерком: Остров Маркиз. Сколько документов он перебрал, сколько карт просмотрел, до рези в глазах. Надо купить капли и регулярно капать в конце рабочего дня, но он до сих пор не собрался дойти до аптеки.
«Надо, надо, всё надо» – проза взрослой жизни. С этими мыслями он выключает светильник и прямо как есть, в одежде, заваливается на диван. Он не смыкал глаз более суток, поэтому сразу же провалился в сон.
В комнате было прохладно, температура ночью стремительно опускалась. Неудачно как, его всё-таки настигло похолодание, как раз во время командировки по работе в Татарстан.
Он как-то слышал от бабушки, которая была татаркой, истории о родном крае. Слушал её воспоминания о молодости, проведённой в Казани, и даже помнил некоторые татарские слова. Сам он ни бывал здесь ни разу, как-то не срасталось с этим. А тут на днях, подходит редактор журнала «Грани сверхъестественного», в котором он работает, и ошарашивает его новостью, что нужно будет написать статью про затонувший остров Маркиз. Вглядываясь в его лицо редактор, добавляет, что оно внушает доверие и его примут в Казани за своего. Самое смешное, что с этим и не поспоришь… Его волосы были чёрны как смоль, а цепкий взгляд, с некой неуловимой хитринкой, ему достался от бабушки, так что внешность едва ли славянская. Руководством свыше было решено, что отправляется именно он.
И вот он здесь. Утренняя прогулка по центру города оставила приятные впечатления, особенно после чашки чёрного чая с традиционной сладостью чак-чаком. Затем он заселился в гостиницу, из окна было видно реку Казанку, правда небо заволокло тучами, и любоваться пейзажем ему резко расхотелось. Он перевёл взгляд на письменный стол и со вздохом сел за кресло.
Всё шло сравнительно неплохо, через час гора распечаток уже валялась на всех поверхностях близ него, а он старательно пытался вместить в себя как можно больше сведений про остров, которого ныне, можно сказать и нет.
