Король умер. Да здравствует королева!
Я глубоко вздохнула, когда слуги поклонились и распахнули золотые высокие двери, открывая вид на длинный зеркальный зал. Первый шаг разрезал тишину и наполнил галерею стуком каблуков. Зеркальный зал одной стороной выходил окнами в сад, наполненный лабиринтом из высоких деревьев. На противоположной стене пятнадцать огромных зеркал имитировали повторяющиеся оконные проёмы и создавали иллюзию удвоенного бесконечного пространства. В них отражались позолота стен, роспись свода, фонтаны и аллеи сада.
При жизни ныне покойного короля эта галерея была символом правящей семьи, воплощая в себе память о его любимой королеве, которая ушла из жизни на шесть лет раньше супруга.
Остановившись в середине зала, я обернулась в сторону пяти фигур. Ниши между зеркалами вмещали по одной из статуй богов, создавших наш мир. Вида́я – богиня любви и мудрости, высокая статуя из белого камня в платье – держала гроздь винограда. Бома́н одной рукой опирался на меч, а другой удерживал щит. Бог войны. Тот, кого боялись жители континента. Маги считали, что именно он шесть лет назад развязал войну между нами и Духами.
Лорелея держала одну руку у сердца, а другой сжимала кинжал. Глаза закрывала повязка – она слепа, как сама Смерть. Богиня смерти. Брат её Аро́н склонялся ко всем, кто оказывался в зеркальной галерее, и протягивал ладони навстречу каждому прохожему. Говорили, он был самым добрым из семьи. Бог солнца. Он дарил людям свет и мир. Статую третьего брата, самого младшего, король установил в конце зала в тени крайней ниши. Грага́т – бог стихий. Обычно именно младшие в семье создавали большие проблемы.
Не могла не согласиться.
Я приблизилась к одному из зеркал. Наспех надетый тёмно-красный мудир отражал всю нелепость ситуации. Зачем я пришла сюда в такой ранний час? Первой мыслью мелькнула надежда на то, что мою просьбу наконец пересмотрели, пусть и в такое неуместное для этого время.
Да будет так.
Я осторожно убрала светлую прядь, упавшую на лицо. Все уважающие себя девушки и женщины континента заплетали волосы так, чтобы лицо было открыто. Только низшая раса могла позволить себе такую вольность – оставлять волосы распущенными. Так часто поступали ведьмы, чтобы оставаться узнаваемыми. Так делала и я, правда, не являясь ведьмой.
– Капитан!
Я вздрогнула и убрала руку от лица, выпрямив её вдоль тела. В другом конце зала двери распахнулись, пропуская в галерею рядового военного. Его пепельные волосы растрепались, юноша неловко поправил их, смущённо отводя тёмно-карие глаза. Носил рядовой чёрные штаны и красный мундир – традиционную военную форму королевства Вадрахан. От военной формы двух других королевств нашу отличал лишь цвет мундира. И несомненно, существовали различия во внешности народа. У чистокровных вадраханцев редко встречались тёмные волосы или светлые глаза. Но в последние столетия всё чаще стали встречаться смешанные браки, в которых рождались полукровки – например, наполовину вадраханец и шактаханец. Народ считал, что именно полукровки рождались самыми красивыми. От южного народа Шактахана многие получали золотистый или медно-рыжий цвет волос, а от родителя из Вадрахана – карий цвет глаз. Я однажды встречала солдата с такой внешностью во время дипломатической поездки короля в Шактахан.
