Я дошел до последних домов и остановился. Здесь улица обрывалась, и начиналась каменистая равнина с редкими островками жесткой желтой травы. Там я уже был.
Дома не особенно радовали глаз, потому что были самыми заурядными: двухэтажными, одноликими, без каких-либо архитектурных украшений. Ни тебе кариатид, ни пилястр или, на худой конец, дорических колонн. Дома сливались в сплошную тускло-серую стену, и некоторое разнообразие в нее вносили только небольшие квадратные окна.
Улица была безлюдной, и в окна никто не смотрел. Я немного полюбовался на равнину – пейзаж был самым унылым, серая поверхность растворялась вдали в сером небе – и направился обратно. Теперь я знал, как выглядит эта часть Города. Она выглядела точно так же, как те улицы, по которым я уже успел пройти.
Стояла глубокая, даже давящая тишина, бесстрастно серело над крышами небо, и я шагал да шагал по потрескавшемуся асфальту, разглядывая скучные молчаливые дома.
В бар на одном из перекрестков я решил зайти просто так. Сегодня я все, в общем-то, делал просто так, не утруждая себя анализом. Точнее, собирал предварительную информацию, выяснял, что к чему в этом Городе. Не хотелось спешить с выводами, дабы не оказаться в положении тех слепцов из буддистского предания, которым царь приказал зачем-то там потрогать слона. Один слепец ощупал бивень, другой ногу, а третий – хвост. Вот и получилось, что слон показался одновременно подобным рукояти плуга, колонне и канату. Именно из-за неполной информации. Не стоило уподобляться древним слепцам.
Я открыл дверь и остановился на пороге. В баре было тихо и уютно. Дальняя стена тонула в полумраке, играла едва слышная музыка, небольшие столики и кресла стояли то редко, то густо. Окна отсутствовали, мягкий свет излучали разноцветные шары, парящие на разной высоте возле стен, исчерченных спиральными узорами. Спирали свивались в круги, разбегались, превращались в какие-то фантастические цветы, то и дело неуловимо меняющие форму и окраску. От их причудливых извивов слегка кружилась голова. Внезапно мне показалось, что я попал в царство теней, и вот-вот появится Харон и пригласит проследовать на поля, поросшие асфоделями.
Впрочем, подобное состояние продолжалось недолго, потому что раздался чей-то голос:
– Эй, закрой дверь.
Я вгляделся в полумрак. За столиком у стены полулежала в кресле девушка. Голова ее была опущена на плечо, в руке зажат высокий бокал на тонкой ножке. Длинные черные волосы, черные брови, черное платье почти до пола, а из-под платья чернеют острые носики узких туфелек – все эти подробности я успел рассмотреть, пока подходил к ее столику. Девушка была симпатичной, но что-то мне в ней не понравилось. Хотя после увиденного в Городе в эти первые часы можно было ожидать всего чего угодно. Любого абсурда.
