Ильга сидела в своём модуле на двести сорок седьмом уровне Северной Башни. За панорамным окном мерцало искусственное море, освещённое рассеянными неоновыми полосами, уходившими в глубину между башнями. Оно было создано не для купания и не для рыбалки, а как элемент дизайна – огромный резервуар, делавший вид, будто мир дышит. На самом деле здесь дышала лишь система жизнеобеспечения, ровным шёпотом прогонявшая воздух через фильтры.
Внутри всё было безупречно упорядочено. Стены, пол и потолок откликались на её ритм, меняли оттенок от холодного серого к мягкому голубому, будто угадывали настроение хозяйки. Климат-контроль работал без сбоев: лёгкая прохлада с привкусом хвои держалась идеально, словно запах и температура были раз и навсегда настроены под неё. Но привычная гармония в последнее время давила, как тесный воротник. Даже идеально выверенная тишина стала казаться чужой, подозрительно стерильной.
Северная Башня напоминала чудовище из стекла и стали. Уровни соединяли трубы транспортных капсул, бесшумно пролетающих мимо окон и оставляющих лишь шлейф мерцающих индикаторов. Десятки тысяч людей жили в этих сотах, каждый в своём отсеке, и почти никто не задавался вопросом, что будет, если система даст сбой. Башня подчинялась алгоритмам, а не человеческой воле. В этом заключались и её красота, и угроза.
Квартира Ильги не выделялась среди множества других. Тридцать девять квадратных метров полимера, трансформируемого под её желания, и одно огромное окно, из которого виднелось море. Здесь всё было рассчитано: мебель возникала из стен по требованию и исчезала, когда становилась лишней. Даже кровать была скорее алгоритмом, чем предметом, и в любой момент сворачивалась в гладкую поверхность.
Ильга привыкла к этому порядку. В нём чувствовалась дисциплина, что для неё была всегда важнее удобства. Но иногда казалось, будто в гармонии появилась трещина. Пустота проступала между идеально выстроенными линиями. В такие моменты даже свет, меняющий оттенок по времени суток, казался не заботой, а контролем.
Единственным местом, где порядок допускал сбой, была голографическая станция. Полупрозрачная сфера в центре комнаты вибрировала даже в режиме ожидания. Под пальцами её поверхность отзывалась дрожью, будто в этом куске технологии билось сердце. В отличие от остального пространства, устройство не подстраивалось под атмосферу, как если бы жило отдельно, приглашая и пугая одновременно.
Ильга была активным пользователем Realika – не обычной игры, а параллельной цивилизации для тех, кто больше не находил опоры в реальности. Этот цифровой мир был спроектирован как альтернатива: со своими городами, законами, историей и бесконечно развивающимися сюжетными линиями.
