Металл пел.
Это была не та чистая, вибрирующая песнь идеально настроенной конструкции под расчётной нагрузкой. Это была предсмертная агония: пронзительный, ультразвуковой визг рвущихся вант и треск армированного композита под немыслимым давлением. Брахма стоял на смотровой площадке своего величайшего творения – гравитационного моста «Небесная игла» – и беспомощно смотрел, как его мечта превращается в кошмар.
Мир замер в тяжёлом, зловещем ожидании. Пространство вокруг стало густым и едким, обжигая лёгкие одним лишь предчувствием бури. Горло свело от сухого металлического комка – материализовавшегося страха, поднимавшегося от моста невидимой волной. Брахма видел, как на той стороне, в километре от него, пролёт, изящный, как крыло стрекозы, начал прогибаться с отвратительной, противоестественной медлительностью. Он видел вереницы транспортных глайдеров, застывших в панике. Видел крошечные фигурки людей, бегущих от наступающей катастрофы.
Этого не могло быть! Он ведь сам всё рассчитал. Каждую опору, каждый силовой узел, каждый компенсатор. Он видел скрытую структуру этого моста, чувствовал её как продолжение собственного позвоночника. Она была совершенна. Но сейчас что-то чужеродное, злое и неправильное вгрызалось в его творение. Невидимая сила ломала его изнутри.
Он протянул руку, словно мог поймать рвущиеся силовые поля, укрепить их своей волей. Бесполезно. Каждый треснувший пилон отзывался фантомной болью в его собственных костях. Каждый лопнувший кабель хлестал по нервам. Это была не просто авария. Это было убийство. Его детище убивали на его глазах, а он, его создатель, был лишь бессильным свидетелем.
Пустота. Не просто отсутствие прочности, а активная, пожирающая сила, которая вгрызалась в самые основы его инженерной веры. Она хохотала над его расчётами, над его опытом, над его мечтой соединять миры.
Последний, самый высокий пилон, та самая «игла», давшая мосту имя, издал финальный, душераздирающий стон и начал валиться в пропасть, увлекая за собой остатки конструкции. Время для Брахмы растянулось, превратившись в вязкую патоку. Каким-то необъяснимым образом он увидел лицо женщины в окне падающего глайдера, её беззвучный крик.
Его взгляд метнулся к центральной опоре – той самой, которую он проектировал ночами, вливая в неё всё своё старание. И он увидел их. Лица. Десятки лиц, вмурованных в структуру опоры. Искажённые болью, они смотрели на него с немым укором. Парни из инженерного взвода. Шахтёры Визира. Его команда. Все те, кого он пытался спасти, но чьи жизни, так или иначе, оказались разменной монетой в играх корпораций. Его мост был построен на их костях.
