Все имена в данном рассказе изменены.
День выдался на редкость замечательным. Душа пела. Восходящее солнце уже ласкало своими лучами лица прохожих. А те щурились и улыбались при этом. В воздухе чувствовалось неуловимое чувство блаженства. Купив букетик белых хризантем у весёлой краснощёкой цветочницы, я направился к храму Всех Святых. Праздничная суета наблюдалась на территории, прилегающей к святому месту. Детки готовились к выступлению. Служба закончилась, и детский хор ожидал выхода священников в окружении своих родственников и строгого вида преподавателя.
И вот грянула и понеслась, отдаваясь отголосками от стен храма, песня во славу господа. Переливаясь и взлетая ввысь, детские голоса перекатывали её, не давая той упасть, а заставляя висеть в воздухе. Колокола подхватили такт, и наступил всеобщий момент благости в душе каждого, пришедшего сегодня на праздник. Кто-то вздохнул, иные прослезились. Голоса детей смолкли, лишь колокольный звон продолжал свой переливчатый мотив. Потом были овации и благодарение от служителей церкви и приглашённых. Детские лица светились от счастья. Они что-то шептали друг другу на ушко, прыскали в кулачки, иные просто подпрыгивали. Ну что сказать – дети есть дети.
Пробираясь сквозь весёлую массу людей, я поймал себя на мысли, что и меня тронуло пение хора. Есть в божественной теме что-то такое, что находит местечко в душе у каждого человека. Купив свечу, вошёл в храм. Народу невообразимое множество. Перекрестив себя крестным знамением, стал искать по ликам ту, которой нёс букет. А вот и она. Растерялся, на мгновение не зная, куда деть принесённые цветы. Помогла служительница. Забрав у меня букет, ушла куда-то и вернулась, неся перед собой вазу с моими цветами. Поставив её под иконой, помолилась и отошла в сторону. Я зажёг свечу и поставил её на свободное место, молча прося здравия за тех, кто рядом по жизни, за детей. Поминовения за упокой тех, кого уже нет, но они живут в моей памяти. Молча, постоял, читая про себя, «Отче наш» и «Богородица дева радуйся». Люди заходили и выходили. Я перекрестился и тоже вышел на парапет перед дверями храма и, задержавшись на мгновение, стал спускаться по лестнице.
