Музыка была первой.
До того, как брат ушел, он пытался это объяснить. Он сидел на полу своей комнаты, окруженный катушками с пленкой и старым осциллографом, а его гитара лежала на коленях, словно спящее животное.
– Ты не понимаешь, Майя, – говорил он, и его глаза горели тем лихорадочным огнем, который она тогда принимала за одержимость. – Мы живем в океане звука. Просто большинство людей глухи. Каждое место… каждая вещь… у них есть своя песня. Город поет. Лес поет. Даже тишина поет, если уметь слушать.
Он брал один аккорд, минорный, печальный, и Майе казалось, что пылинки в солнечном луче замирают.
– Сильные чувства, – шептал он, – оставляют шрам на мире. Эхо. Как обратная связь от усилителя, только вечная. Боль, любовь, страх… они не исчезают. Они просто вибрируют на другой частоте.
Он сыграл короткую, рваную мелодию. Шесть нот, которые, казалось, спотыкались друг о друга, создавая тревожную, неправильную гармонию.
– Я почти нашел ее, – сказал он, глядя не на Майю, а куда-то сквозь стену. – Главную частоту. Песню, которая лежит в основе всего Шума.
Майя тогда рассмеялась. Назвала его сумасшедшим. Они сильно поссорились.
Через неделю он исчез.
Полиция нашла его машину у старой радиовышки на Медвежьем Пике. Ни следов борьбы, ни записки. Ничего. Только тишина.
И теперь, год спустя, единственное, что у Майи осталось от брата – это та самая мелодия из шести нот. И ощущение, что он был прав. Что мир действительно поет.
И ее брат просто научился слушать слишком хорошо.
***
Часть 1: Фантомная Обратная Связь
Глава 1: Гараж и старая мелодия
Гараж пах озоном от старого усилителя, древесной пылью и подростковым отчаянием. Единственная лампочка под потолком отбрасывала резкие тени на стены, увешанные плакатами давно распавшихся групп и яичными лотками для звукоизоляции. Это было их королевство. Их убежище. Их сцена.
– Снова? – голос Дэна был сухим, как удар хэта. Он сидел за своей ударной установкой, старой, побитой «Тамой», и вертел в пальцах палочку. – Майя, мы играем этот кусок уже час. Мои руки скоро отвалятся и уползут искать себе нового хозяина.
Майя не ответила. Она стояла у микрофона, закрыв глаза, и снова и снова напевала ее. Мелодию из шести нот. Она впилась в ее мозг, как заноза, стала фоновым шумом ее жизни. Она пробовала аранжировать ее, добавлять слова, менять ритм, но мелодия сопротивлялась, оставаясь чужой, колючей, незаконченной.
– Она просто… не идет, – пробормотала она, открывая глаза.
– Может, потому что она звучит так, будто кошку уронили на синтезатор? – Дэн не был злым. Просто у него не было фильтра между мозгом и языком.
