Прохладная морская вода быстро привела его в чувство. Руки отчаянно пытались ухватиться хоть за что – нибудь. Тяжелые сапоги и кожаная куртка тянули ко дну, и Федор с ужасом понял, что тонет. Отчаянно барахтаясь, он попытался скинуть намокшую одежду и обувь, но это не удалось. Наглотавшись соленой воды, хотел было отказаться от борьбы и отдаться судьбе но, в последний момент, рука нащупала обломок мачты. Подтянув свое тощее тело и, наконец, сбросив одежду и обувь, Федор с облегчением почувствовал, что деревянный фрагмент утонувшего корабля поможет ему некоторое время продержаться на плаву. Мертвая зыбь то поднимала обломки и синюшные тела мертвецов, то мягко опускала. Черные треугольники акульих плавников показались у кромки огромного мусорного пятна, образованного останками корабля, и стали неотвратимо приближаться. Ближайшее мертвое тело внезапно зашевелилось и исчезло в кровавом водовороте.
У Федора от ужаса и тоскливого страха перехватило дыхание:
– Вот и ко мне кривляка – смертушка подкатила! Но что произошло, почему я выжил, а команда нет? Где я? Господи, помоги!
Наконец его жалобная молитва была кем – то услышана. Накатилась и закрыла палящее солнце огромная тень надвигающегося корабля и крюк длинного багра, вонзившись в голую спину, потянул тщедушное тело Федора вверх. Не почувствовав особой боли от этого изуверского спасательного средства и вовремя поджав ноги, он увидел жуткую зубастую пасть огромной акулы, промахнувшейся в прыжке за явной добычей.
Спасатель был похож на завхоза Иваныча, но с какими – то чересчур длинными и мускулистыми руками. Вся большая палуба корабля была усеяна кучами дохлой рыбы с клубками шевелящихся белых червей и бухтами черных морских змей. Печально свисавший с реи огромный серый парус с аляповатыми красными розами, подозрительно напоминающий простынь Федора в его подмосковной однушке, уныло ожидал свежего ветра. От невыносимой вони закружилась голова и сразу поплохело.
Грубо схватив своей лапой – клешней тщедушное тело спасенного, Иваныч живо потащил его к пузатой фигуре, маячившей у рулевого весла.
Капитан был одет в строгий серый костюм с галстуком в горошек, на ногах – домашние модные тапочки в виде стилизованных кошечек, а сам напоминал (о, батюшки светы!) свирепого генерального директора Анатолия Степановича Мотыгина.
Сердечко Федора аритмично забилось, и он с трудом проглотил вязкую соленую слюну.
Трубный глас грозного капитана был страшен:
– Брусов! Я разнес катер с твоим бухгалтерским отделом в пух и прах, но оставил в живых одну штатную единицу, то есть тебя. Ведь кому – то надо было вводить в курс дела вновь набранных рекрутов на место уволенных мертвецов. Если твой квартальный отчет готов, изволь предъявить, иначе…
