Жалкое зрелище.
Некогда высшая ступень эволюции, разумные люди – деградировали до первобытного строя. Завернутые в лохмотья где только не найденной одежды, обмениваются ракушкам, камнями, вещами… Валюта потеряла свою ценность. Она ведь не красивая и вовсе не полезная. То ли дело блестяшки, бусы.
Тьфу…
Ну вот что ты пыришься на меня своими Дурными глазенками, торгаш? Помылся бы хоть, умыл грязную рожу…
И это еще самые сознательные, сохранившие хоть крупицу цивилизованности. С кем мне приходится жить… Отец, отец…
– Буга-Уга-Ага-Га?
– И тебе того же. Давай свою Гу-гу.
– Га-га?
– Да хоть Га-га, хоть Гу-га… Как же вы меня все достали, дураки дурацкие. Давай.
Под красным навесом в конце улицы-барахолки, взамен на игрушку-зайку, продавец в женской шубе на голое тело передал мне пачку «картинок».
Для него – картинок, для меня – целые сочинения манги с длинным сюжетом и смыслом.
Смыслом, которого Дурные лишены. Не все, но слишком многие. Этот вон даже двух слов связать не мог…
– Привет! Еда?
– Здорово. Чем кормишь?
– Картофель! Картофель Жар! Могу варить. Могу Жар! Молоко!
– Сыр, то есть?
– Молоко!
– Понял. Давай жареную, и сверху сыром. Большую порцию.
По соседству от рейдера, надыбившего невесть откуда запечатанные издания манги на русском, Дурной повар держал палатку-ресторан. Нет. Ресторан – громкое слово. Трапезная.
Этот хоть мог сложить слова в какую-то связь да логику.
Время есть. Кристина еще наверняка даже не накрасилась. Опять я слишком рано…
Пластмассовые грязные столы, хлипкие стулья… Эх, отец, отец, во что мы превратились…
– Молоко-Картофель!
– Спасибо. Кетчуп дашь?
– Красный?! Красный есть, Желтый есть!
– Только кетчуп.
– Красный!
Молодой, моего возраста паренек ушмыгнул за стойку так резко. Хм. Интересно… Может, с ним получится провернуть трюк? Парень вроде соображает…
