В начале не было ни памяти, ни забвения. Был сон. Единый, безбрежный, безвременной сон мироздания. В нём плавали зародыши миров, и звёзды были лишь намёком на свет. И в этом сне родилось первое желание – помнить. Оно отделилось от великого Ничто, как капля смолы от скалы, и стало Первопамятью. А то, что осталось, впервые осознало себя как Пустоту. И возжелало вернуть всё обратно. Так родился Голод. Так началась война, длящаяся дольше, чем само время.
Глава 1: Сны Камней
Айвен стоял в центре сети, и сеть пела. Десятки Узлов, разбросанных по стране, сияли в его сознании как огоньки в тёмной воде. Он чувствовал их пульсацию – общие воспоминания, взаимную поддержку, хрупкое доверие, которое они так тяжело выстроили. Это была музыка, сплетённая из тысяч голосов, и он был её дирижёром.
И вдруг – фальшивая нота.
Одним Узлом на севере, в горной долине, вдруг пробежала дрожь. Не страх, не боль. Нечто иное. Как будто… забывание. Краткий, всеобщий миг, когда десятки людей одновременно не смогли вспомнить имя своего соседа. Мгновение – и всё вернулось. Но тревога осталась.
– Ты чувствуешь? – его голос прозвучал в пустом зале "Серого Стража", обращённый к Лиане.
Она кивнула, её лицо было серьёзным.
–Это уже пятый случай за неделю. Сначала на севере. Теперь и в портовых кварталах Карфаэля. Люди называют это "мигренью забвения". А ещё… – она сделала паузу, – …мастера жалуются. Кузнец не мог вспомнить, как закалять сталь. Плотник на мгновение забыл, какой инструмент для чего нужен. Это не просто память людей, Айвен. Это… память вещей.
Айвен сжал жезл. Его собственная амберная пыль, некогда сиявшая так ярко, теперь была тусклой, словно покрытой дымкой.
Ворота форта распахнулись, и внутрь вошла небольшая группа Каменных Сказителей. Во главе шёл Ур, но он не опирался на посох. Он нёс его в руках, и лицо его было maskой ужаса. Посох был расслоен, как гнилое дерево, а резные руны на нём стёрлись.
– Он умер, – просто сказал Ур, протягивая Айвену осколок своего тотема. – Проснулся утром, и он был прахом. Как и ещё три камня в нашем кругу. Они… забыли, как быть камнями.
Это было последним подтверждением. Болезнь добиралась до основ мира.
В тот же вечер Айвен провёл ритуал. Он не пытался укрепить сеть. Он попытался увидеть то, что на неё давит. Он погрузил своё сознание в самый дальний Узел и посмотрел… вниз.
И увидел Это.
Не тьму. Не пустоту. А отсутствие. Абсолютное, всепоглощающее отсутствие чего бы то ни было. Ни цвета, ни звука, ни памяти, ни времени. Это был Голод в его истинной форме – не существо, а состояние. Дыра в реальности, которая медленно, неумолимо расширялась, стирая всё на своём пути. Она пожирала не воспоминания. Она пожирала сам факт существования.
