Гадарский рынок ревел так, будто пытался перекричать осень. Люди толкались у прилавков, яблоки катились под ноги, и все пахло жареным, гнилым и свежим одновременно. В этом хаосе Элис чувствовала себя живой.
Запрет сделал эту прогулку вкуснее любого пирога, что готовила ее мать, а та была искусной хозяйкой. Приключения… Она всегда о них мечтала, но застряла в обыденной деревенской рутине.
Среди обрывков разговоров о грядущих холодах внимание Элис привлекло подозрительное движение. Юноша в зеленом капюшоне с золотой тесьмой ловко подрезал кошелек у старушки, слишком занятой выбором груш.
«Смело. И глупо!», в гневе подумала Элис и вперила руки в бока.
– Стоять! – крикнула она, и голос хлестнул по воздуху, как удар плети.
Вор обернулся и принялся бежать.
Элис замерла всего на мгновение, но колебаться было некогда. БАХ! Тачка с томатами внезапно стала полосой препятствий. Девушка перелетела через нее с грацией дикой кошки, если бы не подол платья, который уволок часть томатов за собой. Вор обернулся, и его глаза округлились – за ним неслась рыжая бестия с горящими глазами и криком:
– Остановись сейчас же!
Вор мчался прочь, но Элис не собиралась его отпускать. Она лавировала между прилавками, не обращая внимания на удивленные и возмущенные возгласы продавцов. Он метнулся в переулок. Она – за ним. Прилавки мелькали слева и справа, голоса терялись в шуме крови. Он свернул, думая сбежать. Она уже знала. Прыжок. Второй. И – тупик. Не раздумывая, она повисла на нем и повалила на землю. Не ожидая столь яростного сопротивления, вор замешкался, но тут же попытался сбросить ее с себя. Однако Элис держалась крепко, а когда он все же попытался оттащить ее, она без колебаний вонзила зубы в его руку. Юноша взвизгнул.
Подбежавшие мужчины быстро скрутили пройдоху, а толпа одобрительно зашепталась. Элис небрежно отвесила поклон, вручила спасенный мешочек с монетами растерянной старушке и, как ни в чем не бывало, направилась к матери. Ее сердце еще бешено стучало, но она была горда собой. Кто бы мог подумать, что в один, ничем не примечательный день она на короткий миг станет отважной героиней, сошедшей со страниц книг?
Но стоило ей только пройти пару шагов в сторону, как голос матери пронзил воздух:
– Элис Грэмс!
Она обернулась и увидела Маргарет. Между ее бровей появилась складка недовольства, и Элис знала, что это точно не к добру.
– А ну-ка объяснись, что ты здесь делаешь? – сквозь зубы спросила она, увлекая дочь к своему прилавку. – Я велела твоему брату присматривать за тобой… Ох, я ему задам! Пусть стыдно будет в двадцать лет ходить с поротой задницей!
