Сквозь дырявую крышу сарая просвечивали унылые звезды. Неярко и подслеповато расчерчивая все немудрящие внутренности старого строения: ветхие стойла, в которых когда-то держали лошадей, свисающие там и сям веревки, грязное, гнилое сено в самом углу.
Именно туда и кинули Варварру, напутствуя злобно и ехидно:
– Посиди-ка тут, ведьма!
Она, по инерции ткнувшись сбитыми в кровь ладонями в мерзко воняющее сено, тут же перевернулась и на четвереньках кинулась обратно к двери:
– Подождите! Подождите! Я не ведьма! Не ведьма!
Морик, которого она помнила еще ровесником своим, худым, глазастым пареньком, за эти десять лет превратившийся в кряжистого оплывшего мужика, остановился, оглядел ее мутными от выпитого глазами и хмыкнул:
– Ну и дура.
А затем легко оттолкнул ладони Варварры, слабо цепляющиеся за сапоги, и с хрястом захлопнул дверь.
Варварра с ужасом и непониманием уставилась на доски, сквозь которые просвечивали огни деревни, затем, опомнившись, кинулась стучать, дергать древний засов, кричать:
– Подождите же! Это же я, Варварра! Я не ведьма! Не ведьма!
Но голоса мужчин удалялись, никто из них даже не обернулся на ее мольбы.
Варварра, поколотив еще немного в дверь, выдохлась и без сил повалилась на грязный земляной пол, бессмысленно глядя в слепые мутные звезды.
Слезы, до этого беспрерывно лившиеся по щекам, иссякли, только глазам все еще было больно. И сбитым в кровь рукам.
Наконец, в голове перестало мутиться, и Варварра, застонав, села. Выдохнула и принялась вытаскивать из ладоней занозы, всхлипывая не столько от боли, сколько от обиды и непонимания.
Не такого приема ждала она, когда бежала сюда, в родную деревню, после десяти лет плена.
Верней, не плена… Это для нее замужество было пленом, полноценным, жутким, тянущимся бесконечно.
А для ее родных, похоже, все выглядело совсем не так…
Вытащив самые неприятные занозы, Варварра вернулась в угол, где валялось сено, и уселась там, привалившись к стене и прикрыв усталые глаза.
Всю ночь она шла от замка своего мужа, бежала, постоянно оглядываясь, словно опасаясь погони. Хотя, ее никто не задерживал.
Некому было.
Варварра вспомнила глаза колдуна в тот последний вечер, темные и бесконечно усталые, и губы задрожали от обиды.
Она всхлипнула, длинно и прерывисто, откинулась затылком на стену, опять задирая голову к дырявой крыше.
Странно, со смотровой площадки замка звезды смотрелись такими яркими. А здесь мутные, далекие. Равнодушные.
– Варра, – тихий шепот заставил встрепенуться, Варварра повернулась, прижалась к дырявой стене сарая, пытясь в темноте высмотреть того, кто пришел в ней, ведьме.
