***
В тот прохладный октябрьский день было холодно, холодно на улице, холодно внутри. Вообще-то Санхилл отапливается автономно, в здании есть огромная бойлерная в его обширных подвальных помещениях, которая, судя по всему, функционирует и поныне, и, теоретически, ни каких проблем с её функционированием возникать не должно было, однако в этот раз там что-то сломалось, а с починкой и устранением неполадок почему-то никто не торопился. Все – и ученический, и учительский состав – были вынуждены щеголять в теплых вещах, которые порой здорово стесняли как и процесс обучения, так и обычную повседневную жизнь, даже сон – мы были вынуждены укутываться тремя слоями одеял, что бы не замерзнуть и не подхватить простуду, и расплачивались за это тем, что выбирались из под них, покрытые тремя же слоями пота, которые, в свою очередь, принуждали нас тут же, с утра, принимать душ, что, как вы сами понимаете, при такой комнатной температуре, было сущей пыткой. Теперь уже, после всего происходящего, не так уж и сложно догадаться о том, что всё это, скорее всего, было организованно именно вами, потому как именно после того, как проблема с холодом стала слишком уж очевидной, миссис Хедкрафт, обеспокоившись, предложила поголовную вакцинацию всех учащихся в интернате, не то каких-то витаминизированных – для укрепления иммунитета – веществ, не то – под предлогом того, что кроме холода, в Санхилл появилась ещё и высокая влажность – нечто вроде теста Пирке, якобы для того, что бы проверить нас на наличие туберкулёза. Некоторые из нас – особенно те, кто обучались на медицинском факультете, почуяли неладное сразу – дело в том, что развиться сам по себе туберкулёз может лишь в том случае, если в вашем доме холодно и влажно два или три года кряду, а подхватить его через какого-либо носителя здесь было ещё сложнее, так как никто из нас никогда не жил в таких условиях, что бы случайно стать им. Впрочем, лопухам вроде меня, если честно, эта проблема была совершенно безразлична – ну, если уж так сказал педагогический состав, то Бога ради, они, в конце концов, гораздо старше и организованее, чем мы.
Но, так или иначе, закатывать толстенный рукав своего свитера, что бы он, не дай Бог, не сполз обратно, и не сполз обратно, сшибив при этом прижатую к месту укола вату, и (что, как сообщила сделавшая её медсестра, было ещё страшнее) задев саму треклятую «пуговку», мне было весьма и весьма неприятно. К тому же, делать это приходилось на ходу, и, в довершении всего, при наличие жуткого, подцепленного из-за холода, насморка, и усталости, внезапно сильной и плотной волной накатившей на меня сразу же после того, как я вышел из медицинского пункта.
