– Во, – чудом не разметав бутылки с пивом, хозяин водрузил на стол охапку мясистых щупалец. – Свежепойманные!
Со щупалец на землю капала вода, а запах у них был вяленый, острый и копчёный. Гость смотрел ошалело.
– Свеже. Пойманные, – с нажимом повторил хозяин в ответ на этот взгляд.
Гость потянулся к бутылке, долил в кружки пива. Пена весело шуршала, оседая, со щупалец бодро капала вода, собиралась в маленькие лужицы под столом.
Выпили. Закусили сыром и зелеными оливками с перчиком, которые привез гость. Потом, старательно сохраняя выражения лиц «а так и надо», взяли по свежепойманному копчёному щупальцу.
– Правда, откуда такие? – спросил гость, прожевав первый кусок.
– Из сада, вестимо, – ухмыльнулся хозяин в седые усы, откинулся на стуле и стал с прищуром смотреть в небо, изредка фукая на мух.
Они прилетали из виноградных зарослей, учуяв пролитое на стол пиво и упавшие наземь оливки с перчиком.
Гость поскреб щетину на подбородке.
– У тебя в саду пруд со встроенной коптильней, что ли? Или научная лаборатория? Что это за твари такие вообще, генетически модифицированные осьминоги с ДНК сервелата?
– Бабка твоя генетически модифицированная, – лениво огрызнулся хозяин. – С ДНК плавленого сырка. Сказал же, в саду нарвал закусь, чего прицепился?
Гость фыркнул. Хозяин неспешно доцедил пиво из кружки.
– Сказки это всё, про сад твой.
– Сказки ска-азочные, – охотно согласился повеселевший отчего-то хозяин. – Только не мои сказки, ихние они, дверевянные.
Он взял кусок сыра и принялся жевать, усмехаясь каким-то мыслям. Гость обернулся на садовые ворота – основательные, кованые, от которых уходила и почти сразу поворачивала вправо узкая тропа. Лес это вековой, а никакой не сад, хотя деревья все разные. Они ухоженные, но какие-то… не такие. Слишком уж здоровенные, мощные и ветвистые, как будто растут здесь целую вечность и еще немного.
– Дерева-дверева. Они ж у меня не просто растения, они диковинные, из неотсюда проростки, и там живут, и тут живут, и показывают всякое, и сказывают, а то и в гости зайти позволяют. Не веришь, да? Ну, так сам сходи да посмотри, а? Сегодня пущу, добрый я, потому как оливки перчёные, животы у мушек золочёные, а ночь ясная будет, с неё не убудет.
Дурацкие приговорки раздосадовали гостя: он решил, что над ним издеваются и, в общем, не то чтобы ошибся. Вовсе он не собирался лезть в этот странный сад, вот еще минуту назад – не собирался, но и за столом сидеть ему вдруг перехотелось. Да вдобавок смотрел хозяин испытующе и лукаво, хмурая же хмельная решимость требовала, чтобы взгляд собеседника был не усмешливым, а уважительным, иначе дрянь это, а не собеседник.