… Ведь человечество было для него миллиардом жадно разинутых ртов. Он должен был просыпаться по ночам от ужаса. Это воистину чудовищный кошмар: миллиард разинутых пастей и ни одной головы!
А. и Б. Стругацкие. Хищные вещи века
На сегодняшний вечер этот стакан виски был третьим, но не последним, хотя далее задерживаться в баре, декорированном под старину, я не намеревался. Слишком рискованно. Я проторчал в этом дикозападном заведении больше двадцати минут, хотя в моем формате дольше десяти задерживаться нельзя, а пятнадцать – так просто опасно. Но мне было на все наплевать. Сколько себя помню, всегда от кого-то приходилось убегать, однако в один прекрасный момент мне это надоело. Как это достает, когда в каждом прохожем ты видишь убийцу и начинаешь прикидывать, как быстрее, чем он, и качественнее избавиться от головной боли.
Выкинув на барную стойку десять кредиток одной бумажкой, я, не дожидаясь, пока она исчезнет, поднялся и почувствовал, как пол слегка качнулся под ногами, будто я вновь оказался на палубе круизного теплохода, совершающего кругосветное путешествие, на котором мне удалось в относительном спокойствии отдышаться три дня, пока меня не засек один из агентов службы безопасности и не высветил мою фотографию по компьютерной полицейской сети. В порту Бангкока меня уже ждали, но им ничего не досталось, кроме повесившегося теплоходного агента.
Я сделал три неуверенных шага к двери, которая двоилась на экране моего восприятия, и вдруг вспомнил, что забыл свою шляпу «а-ля гангстер» на стойке бара. Я повернулся к ней, протянул руку и, пошатнувшись, почувствовал пальцами колебание воздуха. У меня на глазах шляпу разорвало в клочья автоматной очередью, которая сняла по пути двух посетителей, изрядно набравшихся и безымянных. Теряя опьянение, как мелочь из дырявого кошелька, я прыгнул за стойку, выдергивая из кармана «Игл» сорок пятого калибра. Пушка, выстрелом из которой можно стену бетонную пробить. Убойная вещь. Она обошлась мне в тысячу кредиток и не раз выручала из передряг.
Агентов, пришедших за моей жизнью, я заметил в барном зеркале между бутылками. Вернее, не их, а отражения, но и этого было достаточно, чтобы сориентироваться и просчитать свое дальнейшее поведение.
Проползая под стеклянным ливнем от разбиваемых пулями бутылок, я наткнулся на что-то мягкое, что не преминуло на меня зашипеть женским голосом и обвинительным тоном заявить:
– Ты сломал мне ноготь, урод!
– Скажи спасибо, что голову не проломил, – процедил я, скорее для себя, чем для ее ушей, но девушка меня услышала и тут же отозвалась, словно подтверждая известную поговорку: «Дай бабе повод, и болтать она будет до конца света».
