Суховей гуляет на бурых просторах Пустоши, выдувая клубы пыли из кривого оврага. Ветер разогнал облака. Длинные тени от валунов словно хвосты комет, летящих в сторону низко ползущего над горизонтом солнца. Охотник Крайник из общины Немых проводит рукой по укрытой рыжей чешуей земле. Там, далеко позади за его спиной, за крепким частоколом из обожжённых кольев, дремлет его посёлок. А здесь, за Чертой, пахнет ржавчиной и полынью. Вокруг никого, только ветер, да неясный шепот прошлого.
Из кожаного мешка достал холщовый свёрток. Развернув тряпку, снова взвесил в руке свою давешнюю находку. Он откопал это три дня назад недалеко отсюда, на рыхлом склоне оврага, возле которого от незнакомого запаха сводило скулы и слезились глаза. Коробка из серого, тусклого материала с помутневшим глазом. За стеклом непонятные закорючки и тонкая черная полоска. Сбоку черная пуговица, он тронул её. Коробка зашептала. Из ее глубин донеслись тихие, прерывистые щелчки. Палочка под стеклом дернулась и поползла, замирая посередине, почти приближаясь к значку, похожему на кровавую рану. Дома, у частокола, у костра коробка молчала. Но здесь, на Пустоши и на склонах оврага, она просыпалась. А вчера, у почерневшей от времени железной чешуи на дне оврага, щелчки превратились в сплошное яростное бормотание, и палочка под стеклом вжалась в самый конец кровавой отметины, будто в страхе. Это был Голос. Коробочка слышала то, чего не слышало ухо. Невидимую смерть. Призрачную порчу. Осквернение. Гнев духов. Он должен был выбросить это, как учили с детства. Всё, что покоилось в Пустоши за Чертой есть смертельное наследие Виновных. Ослушался. Смотрел на дёргающуюся иголку под стекляшкой, и внутри, сквозь страх, пробивалось мрачное, запретное любопытство. Это часть проклятия Виновных, которого Немые боялись. Виновные знали. Они умели это слышать.
Ветер донёс иные звуки. Топот множества ног. Гортанные крики. И еще один глухой стук, а следом тонкий свист, врезающийся в землю где-то вдали. Крайник присел на корточки, чтобы камень скрыл его, и вдруг, коробка взревела. Сплошное, бешеное ТРРРРРРРРР, под стекляшкой тонкая палочка билась о край красной отметины. Яд. Здесь, под ногами, лежала невидимая река смерти. Крайник раздражённо надавил пуговицу на боку предмета, и когда тот смолк, он снова обернул его тканью и сунул обратно в мешок. Похоже, неведомые шли по ней, по невидимой реке смерти. Охотник лишь смутно догадывался, кто это. Другие. Те, кто роется в прошлом, как шакалы. И они уже близко. Эти падальщики несли саму Ржавчину на себе.
