Солнце едва встало, мягкими золотистыми лучами пытаясь разогнать серебристый утренний туман, окутавший архипелаг. С первого взгляда пейзаж казался нетронутым раем: густые хвойные леса, пахнущие смолой и влажной землей, и неприступные скалы, граничащие с песчаными пляжами. Но это спокойствие было обманчивым. Опытный глаз мог заметить едва уловимую дымку, струящуюся из каменных труб, тщательно спрятанных среди ветвей вековых сосен. Ближе к скалистым утесам в небо с криком взметнулась стая птеродактилей, их тени на мгновение погасили солнце. Они были потревожены – и не просто так. Кто-то незваный и стремительный нарушил покой этого опасного утра. Они разлетались кто куда, инстинктивно стремясь не стать случайными жертвами в чужой смертоносной погоне.
Под оглушительные, полные ненависти крики преследователей, девушка, прижавшись к мощной шее трицератопса, отчаянно огибала острые выступы скал. Ее питомец, старый боец по имени Горн, издал хриплый, уставший клич, в котором читалась не только боль, но и ярость. В его мускулистый бок вонзилось новое копье, и алая струйка крови, смешиваясь с пылью, текла по его ребристой шкуре, замедляя и без того израненного гиганта. Девушка резко обернулась, и сердце ее упало: двое охотников на не менее огромных ящерах неумолимо приближались, рассекая воздух словно живые снаряды. Это были карнотавры. Быстрые, сильные и безжалостные хищники, идеально созданные для убийства. Если догонят – медленная и жестокая смерть будет единственным, что ждет ее и Горна. Но так думали лишь они. В ее глазах, полных холодной решимости, вспыхнула искорка отчаяния, граничащего с безумием. Они забрали у нее все. Пускай им казалось, что ее побег абсолютно не имеет смысла, но они еще не знали, насколько сильно ошибались.
– Стой, Кона! Тебе не уйти! – проревел один из охотников, и его голос, словно удар кинжала, вонзился в затылок. Она не оборачивалась, но спиной почувствовала, как в нее целиться преследователь. Сухое шипение тетивы, лязг костяных наконечников о дерево лука – звуки смерти, которая дышала ей вслед. Они подобрались опасно близко. Достаточно, чтобы умереть. Или чтобы убить, – мелькнула у нее яростная мысль.
Кона не думала, она действовала. Резко, почти животным чутьем. Резкий свист, который она издала, был не словом, а приказом, выученным за долгие годы бок о бок с Горном. Она уперлась ногами в стремена, сплетенные из прочных лиан, и встала во весь рост, всем своим весом потянув кожаные поводья вправо. «Поворачивай, старик, поворачивай!» – мысленно взмолилась она.
