Я замерла, ощущая, как по спине бегут ледяные мурашки. Айлос на секунду запнулся. Сотни пар глаз, мгновение назад с обожанием смотревшие на трон, теперь с недоумением и ужасом уставились на меня. И среди них — те самые, бездонные, чёрные глаза Короля Элиана. Они медленно, с ленцой поднялись и уткнулись прямо в меня. В его взгляде не было гнева, лишь лёгкое, холодное любопытство, как у учёного, обнаружившего новую, странную букашку под микроскопом.
У меня в горле пересохло, сердце бешено заколотилось, угрожая выпрыгнуть из груди и покатиться по блестящему полу. Я мысленно прощалась с жизнью, с поместьем ди Валенсов, с возможностью когда-либо ещё попробовать те самые эклеры. Потому что меня, походу, казнят прямо сейчас.
— Простите, Ваше Величество, — выдавила я, и мой голос прозвучал пискляво и неестественно. — Это я… я подавилась слюной. Когда увидела такого… э… ослепительного красавца, как вы. Не смогла сдержать восхищения.
Звучало это до ужаса глупо. По залу пронёсся сдержанный шепоток. Какая-то девушка рядом снова фыркнула, но на этот раз — осуждающе. Я уже сто раз пожалела, что вообще согласилась на эту авантюру и не сижу сейчас в своей комнате в поместье, уплетая пирожные и читая какую-нибудь романтическую сказку — вот ирония.
Король Элиан медленно приподнял одну идеальную, тёмную бровь. Молчание затягивалось, становясь невыносимым. И тут он неожиданно… улыбнулся. Не той официальной, холодной улыбкой, а какой-то другой, более живой, хищной и заинтересованной.
— Подавилась слюной? — повторил он. Его голос был таким же, как и он — низким, бархатным, с лёгкой хрипотцой, от которой по коже бежали мурашки. — Что ж, я польщён, что могу производить такое… слюногонное впечатление.
Он медленно поднялся с трона. Весь зал замер как заворожённый. Айлос, стоявший рядом, слегка нахмурился, но остался на месте. Элиан сошёл с возвышения и направился ко мне. Его движения были плавными, грациозными и совершенно неотвратимыми, будто надвигающаяся лавина. Я инстинктивно попятилась, чувствуя себя мышкой, на которую надвигается огромный, но очень красивый кот.
— Раз уж моя скромная персона вызвала у леди такой… бурный физиологический отклик, — он продолжал, и в его голосе теперь звучала насмешка, — то, пожалуй, я должен компенсировать ей причинённое беспокойство.
Я отступала, он наступал.
Шаг за шагом. Я уже чувствовала за спиной прохладу мраморной колоны. Деваться было некуда. Он остановился в паре сантиметров от меня, заслонив собой весь зал, весь свет, весь мир. От него пахло дорогим табаком, кожей, виски и чем-то ещё — холодным, снежным, неуловимым.
