Мне было натурально плохо. Капец как плохо. Жарко. Душно. Тяжело. Корсет на свадебном платье сдавил грудь, врезался в бока и не давал нормально дышать.
А мой новоиспечённый муж — благородный, безупречный, холодный как лёд в бокале — молчал. Просто сидел. Мраморная скульптура со стальным позвоночником и лицом лишённым каких либо человеческих эмоций.
И, честно, именно это бесило сильнее всего. Не жар, не платье, не то, что меня насильно загнали в роскошную брачную клетку — а он. Его спокойствие. Это невозмутимое, надменное, невозможное молчание.
Я выдержала. Тридцать... нет, тридцать семь минут. Потом встала. Немного пошатнулась — от жары, от корсета, от злости. Сделала круг по комнате. Шёлковый шлейф платья волочился по гладкому белому полу, как предатель.
Ходить было тяжело. Дышать ещё тяжелее. Но я не собиралась превращаться в истеричную невесту, даже если вся вселенная прямо сейчас жаждала этого спектакля.
Я упрямо подошла к стене, туда, где встроенная панель будто звала меня. Коснулась. Щелчок. И о чудо створка разъехалась в стороны.
На вешалках, аккуратными рядками, висела одежда. Я сначала обрадовалась, показалась, что это что-то домашнее, халатики там, костюмчики.
Но нет. Там был целый бутик... пошлости.
Кружево. Полупрозрачные халатики. Короткие, как воспоминания о прошлой, спокойной жизни. Кружевные сорочки, трусики с бантиками и без бантиков. В общем ассортимент на любой вкус и настроение. Стиль — "жена из эротических фантазий".
Я хотела эффектно закрыть панель. С силой, всей накопившейся злостью. Но она, зараза, закрылась с мягким щелчком. Предательница.
— Отлично, — прошептала я сквозь зубы. — Просто. Прекрасно.
Тем временем мой «муж» сидел в кресле. С таким видом, будто не он сейчас в свадебной капсуле с земной женой, а просто зашёл на чаёк. Локоть на подлокотнике. Палец мерно постукивает по столешнице. Глаза в пол.
Я не выдержала, повернулась к нему:
— Не хочешь что-нибудь сказать? Например: «Добро пожаловать, жена. У нас тут особый вид тюрьмы»? Или: «Не переживай, я тоже в шоке»?
Он молча поднял голову и посмотрел на меня. Взгляд был… холодным.
— Ты ведь знал? — я сделала шаг ближе. — Про капсулу, про 25 дней, про меню из афродизиаков. И ничего не сказал. Ни слова!
— Я не посчитал нужным.
— Конечно. А зачем?! Это ведь такая мелочь!
Он пожал плечами. Абсолютно невозмутимо. И вдруг сказал:
— Удивительно, как много шума может издавать один вредный тортик.
— Тортик?! — у меня отвисла челюсть. — Вредный?!
— Слишком сладкий, немного навязчивый и опасный для здоровья. Но, полагаю, многим такое нравится.
