Огонь выплёвывал в небо пучки искр, словно пытаясь прогнать наступившую ночь. Его языки, подсвечивавшие ночную тьму и исполняющие ритуальный танец древней силы, создавали иллюзию рассвета. Всё вокруг было залито призрачным огненным сиянием, и сейчас Огонь чувствовал себя сильнее Ночи. С тихим гудением он угрожал ей, хвастался силой, словно и впрямь намереваясь прогнать её, доказать своё превосходство. И всё же Ночь не сдавалась. Она знала, что сейчас – её время, и только сильнее сгущалась вокруг пылающей деревни. Она знала, что уйдёт не раньше, чем ей будет положено; и что сейчас, как бы Огонь ни старался, светлее не станет. Ночь правила бал – и сознавала это, как и то, что в далёкие времена человек развёл костёр, чтобы защититься от тьмы и холода ночи, – следовательно, она, Ночь, древнее и могущественнее, чем Огонь.
Посреди деревни, освящённый со всех сторон, окружённый огненной стеной, стоял, воздев руки и обратив глаза к небу, Верховный жрец Пантелей. Он молился неустанно вот уже час с лишним – почти всё то время, что горела деревня, – и был готов молиться ещё столько же. Молился Пантелей об успехе своего правого дела. А в успехе он не сомневался – во всём королевстве не было жреца более могущественного и справедливого, чем он. Пантелей был не менее сильным, чем Огонь, и ничуть не менее загадочным и древним, чем Ночь. Он стоял в огненном круге, ничуть не боясь сгореть заживо – сколь сильным ни был Огонь, он признавал силу, чувствовал, от кого она исходит, – и лишь с ровным гудением негодования обходил жреца стороной.
То, что Пантелей появился в деревне, означало только одно – здесь произошло или должно было произойти нечто невероятное. Почитатель и хранитель древних культов, Пантелей всегда оказывался там, где это было нужно. И даже то, что он сжёг деревню почти дотла, могло быть объяснено – явно так захотели древние неизвестные боги, а ослушаться их Пантелей не смел. Также не смел их ослушаться никто в целом королевстве; даже сам Герцог, как поговаривали, не упускал случая посоветоваться с Оракулом. Помощью Оракула многие дворяне объясняли последнюю победу Герцога на Золотом Камне – победу, после которой королевство стало самым сильным и укреплённым, а кроме того, как шептались короли соседних империй, – и самым «богохранимым».
Как бы то ни было, сейчас Пантелей был здесь. А это означало новую опасность, предотвратить которую могли только двое – Пантелей и самый древний из богов.
