«Зови меня Исмаил. Некогда, несколько лет назад, испытывая в душе беспросветную тоску и чувствуя, как надвигается на влажную улицу мрачный ноябрьский холод, я понял, что мне следует уйти в море. В море я ухожу всякий раз, когда во рту пересыхает и в душе начинает смеркаться. Я понимаю, что за этим скрывается вселенская тоска, но я предпочитаю считать, что это магнит, влекущий меня к воде. Это мой способ гнать прочь сплин и отряхивать с души угольную пыль цивилизации. Вода – мое единственное спасение. И нет для меня иного пути, кроме как на китобойце… Ибо китобойный промысел был и остаётся последним пристанищем романтики, последним рубежом, где человек может столкнуться лицом к лицу с древним, чудовищным Левиафаном, что скрывает в своей пасти не просто смерть, но самую суть мироздания. Я не мог знать тогда, что охота приведёт меня не просто к киту, а к самому сердцу Безумия, что пожирает реальность, а мой капитан станет не охотником, а пророком его гибельного культа. И что мне, беглецу от собственной тени, суждено будет поднять его знамя и повести «Пекод» в последний, отчаянный рейд – не за ворванью, а за душой всего человечества.» – Из судового журнала Исмаила, матроса корабля «Пекод».
Посвящается Полине – имя твоё значит «Многогранная».
Ты стала тем, кто собрал мой разбитый корабль
в единое целое, способное бросить вызов самой Бездне.
Глава 1: Призрачный настрой
Воздух в портовом кабаке «Трезубец Нептуна» был густым коктейлем из запахов соленой селедки, дешевого табака, пота и льяка. Каждая деревянная балка, почерневшая от времени и копоти, впитывала в себя истории, как губка – пролитую брагу. Исмаил сидел в углу, прижимая ладонь к холодному стеклу с недопитым элем. Его пальцы нервно выстукивали непонятный ритм. Это была не просто хандра. Это было физическое ощущение – тяжелый, холодный камень за грудиной, который сжимался с каждым ударом сердца, наполняя его ледяной влагой безысходности.
«Опять», – беззвучно прошептал он. Город за стенами таверны – Нью-Бедфорд, китобойная столица мира – давил на него. Давили крики торговцев, скрип телег, смех женщин, весь этот шумный, суетный, приземленный мир. Он чувствовал, как стены его крошечной комнаты в пансионате смыкаются, словно капкан. Ему хотелось встать и ударить кого-нибудь – наглого торговца, самодовольного джентльмена. Мысли текли мутным, гневным потоком.
<СИСТЕМА: Инициирован сканирование состояния пользователя.>
Текст, холодный и механический, возник прямо в его сознании, перекрывая внутренний диалог. Он не видел его глазами. Он ощущал его.
