ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Когда-то здесь был город. Не просто скопление улиц и зданий, а живой организм, пульсирующий миллионами сердец, миллиардами огней. Город-гигант, уверенный в своем бессмертии.
Он ошибался.
Пять лет. Всего пять лет понадобилось Сдвигу, чтобы обратить гордыню в прах. Не война, не эпидемия и не инопланетное вторжение. Нечто более фундаментальное и неумолимое. Реальность сама сломалась, как гнилая ветка. Законы физики стали условностью, технологии – проклятием, а привычный мир растворился в ядовитом мареве.
Одни называют это Возмездием – за жадность, за слепоту, за попытку приручить силы, которых человек не должен был касаться. Другие видят в этом Эволюцию – жестокую, кровавую, но единственный способ сбросить оковы.
Но для тех, кто выжил, у этого явления есть простое и точное имя – Сдвиг.
Воздух, которым нельзя дышать, не рискуя сойти с ума. Вода, что течет ржавыми ручьями, рождая чудовищ. Руины, которые помнят голоса и шаги, но уже никогда их не услышат. И эфир – ядовитая, живая энергия, пронизывающая все, что осталось. Она дает силу, она калечит, она меняет.
В этом новом мире выживают не сильнейшие. Выживают самые чуткие. Те, кто научился слушать шепот руин и чувствовать дыхание аномалий. Те, кто договорился с хаосом или нашел в нем свое оружие.
И есть те, кто увидел в хаосе новый порядок. Новую религию. Они поклоняются Ржавому Богу, безликому божеству из стали и скрежета, что обещает переродить мир, перемолов в своих шестернях все старое, человеческое, грешное.
Но любая система, даже божественная, содержит в себе ошибку. Сбой. Вирус.
Его имя – Саша. Когда-то он был человеком. Мужем. Отцом. Теперь он – шрам на лице реальности, блуждающий клинок с «Голодным» лезвием и пустотой внутри. Он не ищет спасения. Он не верит в перерождение.
Он – исправление. И он идет по следу своего Бога, чтобы нанести ему последнюю, смертельную рану.
Путь начинается в ядовитом тумане, среди щупалец, что тянутся из мертвого сердца города.
ГЛАВА 1. ЩУПАЛЬЦА В ТУМАНЕ
Воздух казался густым, словно ядовитый туман. В легкие проникала едкая смесь озона, прели и сладковатого химического дыма, который тянулся с востока – оттуда, где раньше была Капотня. Саша стоял на краю. Ветер, рождавшийся в руинах мертвого города, трепал полы его промасленного плаща. Всего пять лет потребовалось природе и хаосу, чтобы стереть следы человеческой гордыни.
Москва лежала внизу, искалеченный гигант. Скелеты небоскребов пронзали багровое небо, а в их ранах пульсировало фиолетовое свечение эфирных аномалий. Знакомые улицы превратились в джунгли из ржавого металла и светящихся грибов.
