Несколько лет назад я измерила расстояние от ванной до моей кровати. Получилось одиннадцать шагов. Считала просто из интереса, решив вычислить площадь квартиры таким странным способом.
Когда я ослепла, вновь начала считать шаги. От кровати до ванной – двадцать четыре, ведь шаги стали чуть меньше, осторожнее. От дверей дома до магазина – тысяча пятьдесят три. Иногда, когда мама ведет меня чуть быстрее, шагов становится меньше на три десятка.
Мне говорят, что я должна интуитивно понимать, какое расстояние нужно пройти. У меня пока не получается, поэтому я считаю абсолютно все: шаги, поднимание ложки, пока ем суп, минуты, проведенные в одиночестве. С момента, когда я потеряла зрение, мой маленький мир превратился в череду чисел.
Десять ступеней в подъезде, одиннадцать шагов до папиной машины, двадцать три минуты до большого супермаркета. Туда мы ездим почти каждые выходные, чтобы закупить все необходимое на неделю вперед: два десятка яиц, три пакета молока, семь яблок – по одному на каждое утро. На кассе мы всегда ждем, когда аппарат продавщицы пропищит на каждый штрих-код. В прошлую субботу я насчитала пятьдесят семь «пиков». Потом мы дошли сорок восемь шагов до машины и вновь добрались до дома за двадцать три минуты. Удивительно, что каждый раз мы укладываемся в одно и то же время.
Привычка считать не дает сойти с ума. Врачи почти с детства говорили, что слепота неизбежна, что нужно к этому готовиться. Я кивала и была уверена, что они говорят не обо мне. Или обо мне, но заглядывают куда-то далеко в будущее, когда я буду седой старушкой у камина и зрение будет не таким необходимым.
Уже лет в тринадцать я поняла, что мой мир слишком быстро погружается в темноту. Толщина очков увеличивалась, лица друзей и родителей становились все более размытыми. В какой-то момент я поняла, что уже не могу читать. Вместо мамы по дому ходит какое-то белое облачко, а папа и вовсе сливается с серыми стенами. Я попросила родителей одеваться ярче, чтобы я могла находить их даже в толпе.
Теперь мне это не нужно: я никогда не оказываюсь одна. Когда выхожу на улицу, мама держит меня за руку. Папа тоже наверняка приглядывает.
– Аврора, ты готова?
Ах да, лучше всего я различаю родителей по голосу. Вот сейчас меня позвала мама. У нее голос громкий, высокий. Наверное, она могла бы петь в опере, если бы ее не тошнило от классической музыки.
– Милая, ты идешь? – теперь голос приблизился. Я могу точно сказать расстояние до источника звука: пять шагов. Ровно столько от моей кровати до дверей, в которых стоит мама.
