Самолет дрожал, как в лихорадке. Илья прижался лбом к холодному иллюминатору, пытаясь разглядеть в ночной мгле огни Токио. Посадка. Всего полчаса – и он ступит на землю, о которой мечтал с детства: страна самураев, сакур и тихих храмов. Но что-то пошло не так. Резкий толчок, крики на японском, оглушительный грохот… Потом – тишина.
Очнулся он от запаха сосны. Илья вдохнул полной грудью, ожидая боли, дыма, обломков. Но вместо них – ветер, шелест листвы и пение невидимой цикады. Он лежал на мягком мху у подножия горы, такой высокой, что вершина терялась в облаках. Фудзи? Но Фудзи была спящим вулканом, а эта гора дышала – склоны ее колыхались, словно бока гигантского зверя.
– Он проснулся, – послышался шепот. Не на японском. Илья понимал слова, будто они рождались у него в голове. Из тумана вышли двое: девушка в кимоно цвета лунного света и старик с посохом, покрытым иероглифами. Лица их были слишком совершенны, чтобы быть человеческими.
– Ты упал между мирами, – сказал старик, и его голос звенел, как колокол. – Здесь правит Аматэрасу, и тени живут дольше людей. Выбирай: стать призраком или…
– Или найти свой икути, – закончила девушка, указывая на ремешок на запястье Ильи. Тот самый, сплетенный сестрой перед отъездом – "на удачу". Теперь он светился синим, как глубоководная медуза.
