Глава 1. Призраки прошлого
Кайл Вейланд проснулся с криком, застрявшим в горле, словно осколок разбитого стекла. Холодный пот струился по его изрубцованному лицу, смешиваясь с соленым привкусом старых слез. Пилотское кресло корвета "Молчаливый Клинок" скрипнуло под его судорожными движениями, металлические пружины протестующе заныли против внезапного пробуждения. Кошмар медленно отступал, оставляя за собой тлеющие образы: пылающие небеса Эдем-Прайма, крики его жены Марины, детский плач Томми, который внезапно оборвался в грохоте взрывов.
Рука машинально потянулась к бутылке синтетического виски, стоявшей на потертой консоли. Пальцы дрожали не от ломки – он давно научился контролировать дозы, – а от груза воспоминаний, которые терзали его сознание каждую ночь вот уже семь лет. Семь проклятых лет с момента падения столичной планеты, семь лет одиночества в этом ржавом гробу, дрейфующем по задворкам цивилизации.
Капитанская каюта корвета представляла собой жалкое зрелище упадка. Некогда белоснежные переборки пожелтели от никотиновых смол и времени, покрылись паутиной трещин и пятнами ржавчины. Воздух был густым и затхлым, пропитанным запахом алкоголя, немытого тела и машинного масла. Система регенерации кислорода работала с натужным хрипом, словно старик с больными легкими. Повсюду валялись пустые упаковки полевых пайков, использованные медицинские пластыри и обрывки звездных карт с кровавыми пятнами – свидетельства его последних заказов.
За иллюминатором медленно проплывали искореженные останки некогда гордых звездолетов – кладбище космических кораблей в поясе обломков Внешней Окраины. Металлические скелеты дрейфовали в бесконечной пустоте, их разорванные корпуса поблескивали в свете далекой звезды. Это было подходящее место для такого, как он – среди мертвых, забытых призраков былого величия.
Кайл поднес бутылку к губам, но не сделал глотка. Вместо этого он долго смотрел на свое отражение в темном стекле иллюминатора. Человек, глядевший на него оттуда, был чужим – впалые щеки, покрытые недельной щетиной, глаза, утратившие всякий блеск жизни, шрам от взрыва, пересекавший левую часть лица от виска до подбородка. Тридцать пять лет, а выглядел на все пятьдесят. Война и потери состарили его быстрее любой болезни.
Внезапно воздух в каюте замерцал голубоватым свечением, и материализовалась голографическая проекция Люкс. Искусственный интеллект корабля приняла форму стройной женщины неопределенного возраста, с короткими темными волосами и проницательными глазами. Ее изображение было четким и детализированным, что резко контрастировало с убогостью окружающей обстановки.
