Алуна
Пробуждение в тумане
Первым, что она ощутила, был холод. Влажный, пронизывающий холод, который пробирался под тонкую ткань платья и заставлял кожу покрываться мурашками. Вторым – тишину. Глухую, звенящую, нарушаемую лишь редкими каплями, падающими с чего-то сырого и каменного.
Алуна открыла глаза и села.
Вокруг, до самого неба, если оно там было, клубился непроглядный белый туман. Он скрывал очертания деревьев, превращая их в безликих исполинских стражей. Она была на поляне, поросшей блеклым, почти бесцветным мхом. Воздух пах влажной землей, гниющими листьями и чем-то еще… древним и забытым.
Она потянулась к памяти, как к дальней полке, но наткнулась на пустоту. Имя? Алуна. Это слово отозвалось внутри слабым эхом, единственной опорой в рухнувшем мире. Но кто она? Откуда пришла? Что было до этого холодного пробуждения? Ответов не было, лишь смутное, давящее чувство тревоги, свернувшееся клубком в глубине живота.
С трудом поднявшись на ноги, она осмотрелась. Платье из простой ткани было ей незнакомо. Ни колец, ни амулетов – ничего, что могло бы рассказать о ее прошлом. Только она, туман и гнетущая тишина.
«Надо идти», – прошептала она мысленно, и ее собственный беззвучный голос показался чужим.
Шаг за шагом, она погружалась в молочную пелену. Ноги утопали в мху, не оставляя следов. Мир вокруг был лишен цвета и звука, словно сон, который вот-вот обернется кошмаром. Время потеряло смысл; оно текло медленно, как смола, растягиваясь в бесконечном «сейчас».
Внезапно туман впереди сгустился, принял очертания. Не дерево, не скала… что-то рукотворное. Алуна замедлила шаг, сердце забилось чаще. По мере ее приближения из пелены проступила стена. Древняя, сложенная из массивных, поросших лишайником камней. Она тянулась ввысь и в стороны, теряясь в тумане, – непреодолимая преграда.
И тогда она его увидела. Прямо перед собой, в стене, был пролом. Не свежий, с острыми краями, а старый, будто стена заживала сама, но так и не смогла до конца избавиться от раны. А в проломе этом, опираясь на косяк, стояла фигура.
Алуна замерла. Это был старик. Его лицо было изборождено морщинами, словно карта неизвестных земель, а длинные седые волосы сливались с туманом. На нем был темный, потертый плащ. Но больше всего ее поразили его глаза – ясные, пронзительные, словно два осколка неба в этом белесом мире. Они смотрели на нее не с удивлением, а с ожиданием, будто он давно знал, что она придет.
Они молча измеряли друг друга взглядами. Тишина между ними была густой и напряженной.
– Ты ее нашла, – наконец сказал старик. Его голос был низким и шершавым, как скрип старых ветвей. – Дверь.
