Дыхание сбито, воздуха не хватает, в глазах темнеет. Серёга со всех ног бежит на встречу канонаде и человеческим крикам. Канонада гремит не переставая. Где-то в другом конце города стреляют пушки и РСЗО, а вблизи, стучат, не переставая, автоматы и пулемёты, иногда прерываемые танковыми залпами. В эфире творится настоящий кошмар. Кто-то просит о помощи, кто-то докладывает обстановку, кто-то прощается с жизнью.
– 11-ый, мы в котле! Повторяю, мы в котле! Нужна конкретная, быстрая помощь, иначе мы все здесь погибнем.
– 56-ой полк отрезан от морской пехоты и ведёт бои на окраинах города! Вся авиация уничтожена ракетным ударом! Прорыв невозможен!
– Да мне похуй, делай, что хочешь, либо мы через полчаса получим помощь, либо мы все здесь погибнем!
– Мне жаль…храни вас бог, мужики!
Серёга не обращает внимания на то, что говорят в эфире. Он видел. Видел, как в воздухе разрывались бомбы. А сейчас он бежит со всех ног на позиции батальона морской пехоты, где находятся его друзья, и где должен находиться он сам.
Через 5 минут, из пучины полуразрушенных многоэтажек, он выбирается к мосту. Такого он ещё не видел никогда. На мосту дымовая завеса, которая закрывает обзор на то, что происходит по другую сторону реки. Вокруг горят баррикады. Но страшно не это. На асфальте, на земле, на пулемётных позициях, на броне БТРов лежат мертвецы. Десятки трупов. Страшные, изуродованные. Всё вокруг залито кровью, кожа их покрыта страшнейшими ожогами и язвами. По характеру ожогов Серёга безошибочно узнаёт белый фосфор.
И вдруг, из дыма начинают выходить солдаты. Все в противогазах, у всех на плечах нашивки американских флагов.
Серёга спускает автомат с плеч, направляет их в сторону солдат. Бежать некуда, и победить в этом бою не получится. Один в поле не воин, особенно, когда перед ним с два взвода солдат, а за ними, судя по рокоту, едет бронетехника.
Однако солдаты вдруг останавливаются и встают, как вкопанные. Серёга ничего не понимает, однако, лишь повернувшись он осознаёт происходящее. Бойцы, в форме морпехов Российской Федерации, изуродованные ожогами, в измазанной кровью форме, начинают подниматься один за другим. Каждый из них выглядит, как мертвец, каждый хрипит, кашляет, ревёт. Кровь стекает с губ, однако им всё равно. Они продолжают вставать, держа в руках автоматы. С такими ранами и ожогами, как у них – не живут. А они живые, стоят на ногах.
Тот из них, кто поднялся первый, с усилием поднимает руку, и выдавливает из себя один звук за другим:
– О-гг-онь! – Ревёт он.
