В ветхой избушке на краю заснеженного леса царило небывалое оживление. Сквозь узкие, затянутые ледяной коркой оконца пробивался бледный зимний свет, ложась дрожащими полосами на потрёпанные половицы. Воздух был насыщен густыми ароматами: терпким запахом сушёных трав, висящих пучками под потолком, сладковатой сыростью мха, пробивающегося между бревен, и острым, металлическим привкусом колдовских ингредиентов, бурлящих в котле.
Сегодня – великий бал во дворце, а значит, три сестры‑ведьмы должны предстать во всём блеске: в шёлковых мантиях, переливающихся, словно поверхность ночного озера под луной, с лунными камнями в волосах, излучающими приглушённый серебристый свет, и – что самое главное – с безупречным планом по околдованию принца.
В центре комнаты, над трепещущим пламенем очага, клокотал чугунный котёл, покрытый причудливыми руническими узорами. Его массивные ручки напоминали когтистые лапы неведомого зверя, а по бокам тянулись выгравированные изображения полумесяцев и звёзд. В нём бурлила изумрудная жижа, время от времени выплёскивая искрящиеся пузыри, которые с тихим шипением растворялись в воздухе, оставляя за собой шлейф мерцающей пыли.
Старшая сестра, Маргана, с важным видом помешивала варево костяной ложкой, вырезанной из бедра древнего колдуна. Её длинные, чёрные как смоль волосы были заплетены в тугую косу, украшенную тонкими серебряными нитями, а глаза, холодные и пронзительные, неотрывно следили за цветом зелья. Она хмурила брови в притворной сосредоточенности, время от времени бросая взгляды на старинные свитки, разложенные на грубом деревянном столе. Свитки, пожелтевшие от времени, были испещрены замысловатыми символами и схемами, а их края слегка обуглились, будто от случайного прикосновения пламени.
По углам комнаты притаились тени, колышущиеся в такт пламени, а на полках, вырубленных прямо в бревенчатых стенах, теснились склянки с разноцветными жидкостями, засушенные лапы сов, пучки неведомых корней и кристаллы, пульсирующие тусклым светом. В дальнем углу, на массивном сундуке, покрытом паутиной, покоилась старинная книга в переплёте из драконьей кожи – её страницы, исписанные алым, хранили самые опасные заклинания.
– Так, – проговорила Маргана, медленно сверяясь с потрёпанным гримуаром, чьи пожелтевшие страницы были испещрены таинственными символами и по краям слегка обгорели. – «Две капли росы с паутины Лунного луга, щепоть пепла от письма неразделённой любви…» Где, кстати, пепел?
Средняя сестра, Элира, закатила глаза так выразительно, что казалось, будто они вот-вот выскочат из орбит.
