Дождь хлестал так, что не спасал даже шерстяной клобук торгской работы. Вода затекала в сапоги и мерзко хлюпала там при каждом движении Белочки, когда всадник чуть поднимался на стременах, проклиная резко свалившееся на голову ненастье и раздражающий скрип мокрого седла.
«Если бы не ливень, проскочил бы то темноты, а теперь…»
Теперь пришлось еще порядком поплутать по этим лесистым горам, пока вконец измотанный юноша не выехал к монастырю на звуки всенощного колокола.
«И когда же они, наконец, по-человечески это сделают?!»
Соскользнув с лошадки, юноша согнулся в три погибели, чтобы постучать дверным молоточком. Он был специально закреплен так низко, чтобы каждый посетитель проникся смирением перед тем, как войти в святую обитель.
– Кого еще силы Небесные принесли?
– Да открывай ты, Ефрония! Не видишь, тут хляби разверзлись…
Наконец его впустили. Пристроив Белочку в конюшне, молодой человек привычно начал препираться с сестрой Ефронией:
– Овса ей насыпь, пожалуйста, а не грязной соломы, как в тот раз. И воду смени: тут уже запах такой, что демонов Мрака травить можно.
– Опять сестер воспитываешь?
Последняя фраза принадлежала миниатюрной женщине, появившейся в дверном проеме вверху, у лестницы. Скрестив руки на груди и прижавшись затылком к холодному камню стены, она с озорной улыбкой разглядывала гостя. Забыв про усталость, тот молнией взлетел по ступенькам:
– Мать-настоятельница, простите за столь поздний визит! Я же не разбудил вас?
– Вот еще, у нас только служба прошла! Ну, иди ко мне! – Женщина широко раскинула руки и обняла гостя. – Ты совсем промок! Давай в паровую купель, а потом я сама тебя накормлю…
Юноша жадно поглощал гречневую кашу с молоком, заедая знаменитым ихидранским сыром с пахучей голубой плесенью. Женщина наблюдала за ним, подперев щеку ладонью.
– Ты с каждым годом все больше походишь на отца.
– Вы мне это каждый год говорите.
– Да потому, что это так, вот и говорю.
Настоятельница имела фигуру девочки, и только выступавшие сосуды на руках и морщины под глазами выдавали ее чуть более чем полувековой возраст.
– Я и на вас похож, разве не находите?
Его собеседница рассмеялась:
– Ты знаешь, как сделать приятное женщине, у которой нет своих детей.
Юноша опустил глаза:
– Мне жаль, простите.
– Пути Господни предначертаны, а мы лишь следуем им как верные слуги.
Они помолчали. Наконец молодой человек отодвинул пустую тарелку и вытер губы и руки влажным полотенцем.