1. Пролог
К демонам все!
Кажется, мне осталось жить несколько минут, или как понимать тяжелые шаги, догонявшие меня по коридорам академии?
Попаданство научило меня смирению и созерцанию. Судьба всегда удивляет своих созданий в самый неожиданный момент. Но именно сегодня я никак не могла позволить себе положиться на случай.
Я обучилась магии, вызывала бушующие потоки ледяного ветра, подчинила себе дар, тренируясь для клятого турнира, в конце концов. Меня не испугала ни новая реальность, ни отношение ко мне от адептов и преподавателей. Да я с оборотнем сдружилась, если можно в подобном ключе охарактеризовать наше странное общение. Я бесстрашно вошла в клетку к виверне и оседлала ее. Съехала на санях со знаменитой Кручи, победив снежного голема. Организовала снежковую бойню, когда Джиневра и ее компашка ополчились на меня. Но к монстру, что гнался за мной, я готова не была.
Как назло, шум чужой поступи не отдалялся, наоборот, я всеми фибрами души чувствовала, что несусь в западню.
Тук, тук, тук.
Зловеще постукивали квадратные каблуки на кожаных сапогах.
Я остановилась посреди холла на первом этаже главного корпуса. Академия видела десятый сон, поэтому свидетелей моего трусливого побега и неминуемого сокрушительного поражения не было. С надеждой посмотрела на массивные двери, украшенные резными узорами из металла. Естественно, в поздний час они были закрыты на несколько засовов. Путь в подземелья мне был заказан, их тоже запирали на ночь. Оставалось окно.
С него можно выпрыгнуть на террасу, а оттуда скоро и тайно добежать до женского общежития.
Поежившись, куртку я не захватила, все равно запрыгнула на подоконник, подгоняемая страшным перестуком.
Тук, тук, тук.
Открыла створку, ощутила на себе порыв прохладного ветра и дернулась вперед.
Но...
Было поздно.
Послышался треск ткани и чья-то нецензурная брань.
— Диана Флэтчер, — меня удержали за юбку, а потом рывком потянули на себя.
— Д-да, господин ректор, — зажмурилась то ли от ужаса, то ли от смущения. От досады тоже жмурилась.
Упала я аккурат ему на руки, чего он, собственно, и добивался. Нолан Хайленд, вообще, относился к той редкой породе мужчин, которые и без повышенного голоса, мрачного лица или холодного оружия держали девицу, а заодно и всю академию в страхе.
— Какой у вас занятный способ уходить от разговоров, — поставил он меня на ноги, а потом принялся воевать с рамой окна, ведь в прыжке я чуточку ее сбила.
Пользуясь моментом, я попятилась, увеличила расстояние между нами, лихорадочно придумывая оправдания. Как жаль, что именно перед профессором Хайлендом я превращалась из Дианы, которая «пришла, увидела и победила», в Диану «спряталась, заметила и провалилась».
