Был обычный жаркий день. Как обычно под ногами плавился асфальт, как обычно фонтаны были заполнены купающимися и хохочущими детьми и, желающими охладиться, людьми далеко не детского возраста. А рядом, под большими цветастыми зонтами, сидели перегретые продавцы мороженого. Они не гонялись за покупателями, как в холодную погоду. Покупатели сами вставали в длиннющую очередь и терпеливо ждали своей порции холода, запакованной в блестящую и красивую упаковку. В магазинах было прохладно, однако люди к прилавкам с продуктами или промтоварами не подходили и вставали в очередь только к прилавку с мороженым. Всем было жарко. Всем нужно было мороженое. Москва переживала жару как могла.
На площади "Трех вокзалов" из перехода ближе к Казанскому, вышел молодой человек. Осмотрел площадь, гостиничную высотку, Ярославский и Ленинградский вокзалы. Без интереса глянул на бесконечный поток транспорта и трамваев вдоль Краснопрудной, развернулся и вошёл в здание Казанского вокзала. Там было значительно прохладней. Многоязычный гомон не стихал ни на секунду и постепенно превратился в белый шум. Молодой человек поднял руку и глянул на часы. Если бы сейчас его спросить который час, он бы не смог ответить. Его интересовало время вообще.
В огромном зале, преимущественно зелёного цвета, он увидел бесконечный ряд стеклянных касс. В некоторых сидели кассиры, и эти кассы светились лучезарно и завлекательно, а некоторые были тёмные, как будто в них отродясь никого не было.
– Мне бы до Сочи. Ближайший.
– До Адлера, – ответила кассир, и принялась рассматривать предложения на экране.
– Москва – Адлер, купе, нижнее, через час, поезд отходит в 10:52 – возобновила разговор кассир, – подойдёт?
– А куда деваться, конечно, подойдёт, – ответил он.
– Карточка?
– Да-да. Конечно, карточкой, извините, – и он достал золотую карточку банка. Кассир взяла карточку, поколдовала что-то с клавиатурой и карточкой и вернула карточку молодому человеку. Он безучастно посмотрел на цифры списания за проезд, сунул карточку в карман и двинулся прочь.
Впереди было тридцать минут свободного времени, и молодой человек стал неторопливо рассматривать потолки гигантского вокзала. Потолки в разных залах были одного цвета, но разных оттенков – от бледно-зелёного до тёмно-зелёного, и эти цвета плавно перетекали на стены. Стены были украшены различными барельефами, узорами, золотом и красоту этого разрушали всякие ларьки, киоски, лавки, суетящиеся торговцы и покупатели.
Мужчина вновь посмотрел на часы. До отправления поезда оставалось полчаса. Он оглянулся, пытаясь сориентироваться. Всё кругом было одинаково, никаких признаков направления к перрону. Везде одинаковые киоски, везде кресла для ожидающих и ожидающие в этих креслах, и везде зелёный цвет разных оттенков.
