Почуял духоту допросной камеры. Свет лампы бил ослепляющим ярким светом. Невзрачно и смешно смотрелась стопка фотографий, словно чья-то неумелая, глупая шутка.
Захотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом.
– Знакомо? – повторил допрашивающий. Сашка не вмешивался, прятался где-то во мгле кабинета. Словно само зло, решившее пронаблюдать, насколько хорошо справляется его ученик. Мне принесли чая минуту назад. А ещё, кажется, предлагали сигареты, наверно, зря отказался.
Откинулся на спинку стула, выдохнул, натянул на лицо равнодушную маску. Чего бы там ни случилось с Тохой, меня это в самом деле не касалось.
– Вы ведь знаете, кем он был? – спросил у обоих, развернувшись вполоборота. – Вампиром, жаждущим чужой крови. Сашка мрачно кивнул. Все мы в конце концов бывшие братья по оружию знали, кто и на какой путь встал. Тоха никогда не был пай-мальчиком, уже в окопах проявлял зверскую преступную натуру. Решив не возвращаться на поля войны, заделался криминальным авторитетом. А вот теперь лишился головы в буквальном смысле.
– Сань, ты знаешь, кто он и чем занимался, но всё ещё уверен, что это я? Только потому, что я двинул ему в скулу после того, что случилось?
– А что между вами случилось?
– Дружеская посиделка в баре!
– А потом вы с ним куда-то двинули. Сколько там было времени? Глянь в протоколе, до утра-то было далековато.
У меня дрогнули губы. Представил, как глупо начну выглядеть, если стану затирать ему про «Гунгнир» и «Пустельгу». Санчелло громче иных потешался, считал эти россказни досужей выдумкой. «Новыми инопланетянами для бедных», кажется, именно так и выразился. Нет, тут требовался иной подход…
– Мы всего лишь вспоминали прошлое. И ты, уверен, тоже не каждую ночь сладко спишь.
Напарник Сашки пыхтел, словно паровоз. Тон моего общения был ему не по нраву. Да как я смею! Но старший наставник молчал, позволяя подобную дерзость, а потому не осмеливался сказать хоть слово. Сане оказалось нечем ответить на мой выпад. На краткий миг, но он отвёл взгляд. Я продолжил наступление.
– Из бара поехали к нему. Сказал, что нам нечего пить эту тёплую «ссанину», у него в закромах есть всяко получше местного пойла. Мне надо было противиться? А зачем? Я поехал с ним.
– Дальше, – сквозь губы пробубнил он. Я выдохнул, обтёр вспотевшие ладони о штанины.
– А что дальше? Приехали, посидели, выпили. После он предложил меня подбросить до работы. Мол, если поеду, и меня остановит ваша братия, штрафа, а то и лишения прав не избежать. А у него как будто от вас какой иммунитет.
По моему лицу пробежала недобрая ухмылка. Сашка стал словно грозовая туча, насколько ему не нравились мои слова. Но принимать правду такой, какая она есть он умел.
