ПРОЛОГ. ТАНЕЦ ПЕРЕД БУРЕЙ
За день до того, как её мир рухнул, Ариэль Вальтер отчаянно скучала.
Душный воздух Тронного зала Белой Башни был пропитан запахом воска для паркета, старых книг и невысказанных политических угроз. Сквозь высокие витражи лился искусственный, слишком яркий свет магических сфер, призванный имитировать вечное лето владений Света. На деле он лишь подчеркивал бледность лиц собравшихся сановников и искусственные улыбки дам.
Ариэль стояла рядом с отцовским троном, идеально прямая, в платье из серебристого шифона – живой символ, украшение, эталон послушания. Она ловила каждое слово дискуссии о новых налогах на магические артефакты, но её мысли были далеко. Они метались, как пойманная птица, между скукой и тихим, нарастающим беспокойством. Отец, лорд Вальтер, Повелитель Света, говорил громко и уверенно, жестом отсекая возражения. Его магия, теплая и властная, волнами расходилась от него, заставляя собеседников кивать в такт. Ариэль чувствовала её кожей – знакомую, но отчего-то сегодня вызывающую легкую тошноту. Это была сила, которая не спрашивала. Она утверждала. Подавляла.
Расточительно, – внезапно мелькнула в голове странная, чужая мысль. Она поморщилась, отгоняя её.
«Верно, Ариэль?» – голос отца заставил её вздрогнуть. Все взглялы устремились на неё. Он ждал её поддержки, своего рода ритуального кивка, который ставил точку в споре. Его глаза, цвета летнего неба, смотрели на неё с ожиданием и… собственнической теплотой.
– Совершенно верно, отец, – её собственный голос прозвучал звонко и пусто, как удар хрустального колокольчика. Удовлетворённая улыбка на его лице была ей наградой и приговором.
Позже, в своей башне, она сорвала с головы сложную диадему и швырнула её на туалетный столик. В отражении зеркала на неё смотрела идеальная кукла с глазами, в которых бушевала тихая буря. Она подошла к окну, распахнула створки, впуская настоящий, колючий ночной воздух. Где-то там, за сияющим куполом, защищавшим их земли, лежали Тёмные Территории. Место, о котором говорили только шёпотом, рисуя его обителью бесформенных ужасов.
Но сейчас её магия, на свободе от давящего присутствия отца, вела себя иначе. Она не стремилась излиться ярким светом. Она тихо вибрировала на грани восприятия, будто что-то слышала. Далекий, низкий гул, подобный звуку гигантского механизма, работающего где-то в самом сердце мира. Ритмичный. Неумолимый. Это не было страшно. Это было… гипнотизирующе.
Она потянулась рукой к темноте, не выпуская магию, а лишь прислушиваясь к ней. И на мгновение ей показалось, что далёкий мрак ответил ей – не враждебным толчком, а холодным, внимательным взглядом, который скользнул по её сознанию, оценивающе и бездонно глубоко. Её охватил не страх, а леденящий трепет, похожий на предчувствие.
