Глава 1 – Ветер над замёрзшей рекой
Река Ханьшуй спала под белым саваном. Снежные хлопья кружились в воздухе, будто забытые души, ищущие путь обратно к телу. Где-то вдалеке скрипел лёд – хрупкий, словно дыхание умирающей звезды. Он увидел её.
У подножия изогнутого моста, рядом с занесённой снегом повозкой, лежала девушка. Склонив голову, будто уснула в молитве, она была так недвижима, что казалась частью зимнего пейзажа. Лишь лёгкая дрожь ресниц подсказывала: жизнь ещё не ушла.
Се Линь опустился на колено. Его пальцы, тонкие и привычные к травам и клинкам, скользнули по её запястью.
– Пульс слабый. Сердце бьётся как у птицы, пойманной в ладони…
Он достал из-за пояса керамическую фляжку, влил несколько капель в её губы. Жидкость была горька – смесь из цветков хуаньцзин и сока чжэньму, хранящая тепло даже в леденящем тумане.
– Ты кто?.. – прошептал он, всматриваясь в черты.
Лицо было бледным, почти прозрачным, как лепесток, занесённый инеем. Чёрные волосы рассыпались по плечам, прикасаясь к снегу – и тот таял, как под огнём. Девушка зашевелилась. Губы чуть дрогнули.
– Где я?.. – голос был еле слышен, но звенел, как колокольчик из нефрита.
Се Линь не ответил сразу. Он смотрел на неё долго, слишком долго. Будто искал в этом лице отражение того, кого потерял. Будто знал её раньше.
– Ты на границе… между лесом и льдом, – наконец сказал он. – Здесь нет ни дорог, ни имен. Ты помнишь, как сюда попала?
Девушка медленно покачала головой.
– Имя?.. – Слово повисло в воздухе. – Я… не помню.
Се Линь отвёл взгляд. Он уже слышал такие слова. От тех, кто возвращался с порога смерти. От тех, кто больше не принадлежал ни этому миру, ни другому. Он встал, снял с себя плащ, набросил ей на плечи. Ткань легла, как крыло ночного ястреба.
– Тогда ты будешь Мо Сянь, – произнёс он тихо. – "Та, к которой невозможно приблизиться". Имя для той, кого с первого взгляда уже нельзя забыть.
Она посмотрела на него с благодарностью – или с тоской, что ещё не родилась. Ветер завыл. С неба посыпались лепестки инея.
А в глубине его души, где уже давно было только пепелище, вспыхнуло нечто слабое. Не слово. Не память. А чувство, что однажды уже держал её за руку… и отпустил. Ветер усилился. Над рекой завыл голодный дух зимы, и небо затянуло пепельными облаками. Се Линь вёл её через белую тишину, укрывая от ветра. Дорога терялась в сугробах, но ноги сами несли его – туда, где, быть может, их никто не найдёт.
Скоро показались покосившиеся ворота. На обветренной табличке под слоем снега едва читались иероглифы: «Юйлу» – Храм Нефритового Путника. Двери не скрипнули – только вздохнули, когда он открыл их.
