Пепел. Он падает с неба медленно, тяжелыми, грязными хлопьями. Не как чистый, зимний снег, а как сажа из пасти самого ада. Он кружит в раскаленном воздухе, лениво опускаясь на крыши, на землю, на… тела. Гвардейцы почти полностью сожгли село. Пепел – это саван, который накрывает все, что еще не сгорело в пожаре.
Пепла невыносимо много. Он лезет в глаза, забивает ноздри, скрипит на зубах горькой пылью. Дышать становится трудно, словно легкие тоже наполнены этой мерзостью. Глаза жжет так, что хочется закричать и тереть их кулаками до красноты. Но я не могу. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Чертова Нора! Зачем она так со мной?
– Да плевать на деревню! За ней! Все за ней! Баба-некромант, надо же! Кто бы мог подумать… Ты гляди, как сильна! Это… это как в пророчестве! Вот он – самый сильный некромант за последнюю тысячу лет. Баба… Охренеть. Джейн, Роби, за мной! Бросайте крестьян! Мы нашли ее!
Крики и топот лошадей удаляются в сторону леса. Я слышу их, лежа здесь, в проклятом сарае, в проклятом амбарном ящике. Она сделала это. Нора. Заманила меня сюда, а потом использовала нашу кровную связь, нашу с ней нить, чтобы сковать меня заклятием.
Неподвижный. Беспомощный. Опутанный магической сетью. Все ради того, чтобы я был в безопасности, сказала она. В безопасности от них. От императорских Псов.
Гвардейцы появились в селе глубокой ночью, когда все спали. Сами они найти наше убежище не могли. Их кто-то навел. Я вскочил с лежанки, собираясь ринуться в бой, но моя сестра оказалась готова к такому повороту событий. Она заранее все просчитала.
Отряд был большим. Не менее двадцати человек. И все, как один – боевые маги. Все – Псы. Элитные Гончие, которые ищут некромантов. Всяких, любых. Даже тех, кого Серая Госпожа наделила лишь скромной возможностью упокаивать мертвых.
– Ты слишком важен, Леонид. Твоя жизнь – самое ценное, что только есть. Так будет правильно. Прости. – Заявила Нора, когда я понял, что не могу пошевелиться, не могу произнести ни слова.
А теперь по моим щекам текут злые горячие слезы, смешиваясь с пеплом и грязью. Не от едкого дыма, что все сильнее щиплет глаза, а от собственного бессилия. Унизительно. Черт возьми, как же это унизительно! Родная сестра так поступила со мной. Для моего блага.
Я повторяю это в сотый раз, но легче не становится.
Вдали слышится громкий взрыв и вой своры, сопровождающей Гончих.
Нора. Это Нора. Она показала им свою силу. Она специально повела их за собой, в лес, подальше от деревни, подальше от меня. Чтобы спасти мою жизнь. И тех немногих, кто еще мог пережить эту ночь, кто около года назад приютил нас, беглецов, дал нам крышу над головой и кусок хлеба. Теперь они умирают по нашей вине.
