Глава первая. Очевидные затруднения
Злость, обида и ощущение собственной тупости. Знал же, что нельзя здесь задерживаться, но поддался искушению. В итоге из десятков имевшихся вариантов я выбрал худший – остаться в пункте наблюдения.
Прямо сейчас патрульный корабль шарниров неспешно стыковался с нашей посудиной, нарушая стабильную работу системы искусственной гравитации. Так как космолегавым никто не собирался открывать шлюз, они предпочли войти без приглашения – проплавить в стене корабля отверстие.
Интересно, как получилось, что их плазмобур проделывает путь непосредственно к нашему грузу, а не на капитанский мостик или, например, к отсеку со спасательными капсулами? На ум приходят две возможные причины такого развития событий: либо они знают, что мы везём, и боятся за сохранность нашего груза; либо же иррациональное строение этого летающего корыта сбило лнео с толку, и они уверены в том, что в открывшемся проходе их будет ждать центр управления кораблём, а не десятки полумёртвых людишек.
М-да. За подобное всю команду корабля отправят на рудники. Пожизненно. Нет-нет, лучше помру в попытке сбежать, нежели понадеюсь на милость бездушных машин, коими раса лнео – они же шарниры – и являлась.
Так что сейчас мне желательно не торчать в набитой полуработающей электроникой комнатке площадью три на четыре, а бежать в свою каюту за вещами, затем попасть к спас-капсулам, и тогда у меня целый год не будет никаких проблем, ибо когда ты спишь в анабиозе посреди космоса, этих самых проблем не может быть в принципе.
Правда, имеется пара-тройка неприятных аспектов. Первый заключается в том, что лнео, которые почти закончили прорезать борт нашего судна, не могли найти нас просто так. Либо им космически повезло, во что я не верю, либо кто-то нас слил. А если это так, то этот кто-то на нашем корабле. Возможно, сейчас он стоит прямо за этой заклинившей дверью. Кстати, это вторая проблема.
Пунктом наблюдения особо не пользовались, так как мониторы наблюдения были продублированы на мостике. Поэтому же никто не чинил барахлящий электрозамок, который, издав чавкающий звук, сдох, заперев меня.
По этой причине последние пару минут я был занят тем, что расковыривал злосчастный механизм с помощью одного из своих ножей. Расковыривался он плохо – винты заржавели, внутренности окислились.
С трудом, я отогнул пластину корпуса настолько, чтобы появилась возможность просунуть туда свой новенький нож. Куплен он был взамен утерянного во время незапланированного купания в одном озере, как мне казалось, процентов на двадцать состоящим из отработанного масла.
