Наступило первое сентября. Кто-то бежал в школу со своими друзьями и радовался наступившей поре – в основном это были первоклассники. А вот у ребят после пятого класса лица были невесёлые: что-то им не нравилось в этом дне. Со школой всё понятно, но как дела обстоят в колледже?
Первокурсники шли в непревычное для них место, которое стало им как второй дом, а одноклассники стали как братья и сестры. Они шли в место, что куда не подай глаз, всё кажется чужим и незнакомым. У кого-то было один – два друга со школы, они как будто остались ещё в школе. Да, кому-то повезло. Но в основном все были друг другу чужими.
Это длилось недолго: уже второго сентября группа уже становилась по-настоящему живой и дружелюбной. Кто-то завязывал новые знакомства, образовывая большие и дружные компашки.
Третьего сентября возникало ощущение, будто проучились уже пару месяцев: все друг-друга знали и дружили.
Но был один мальчик, который отличался от остальных. Он сидел за первой партой, с выпрямленной спиной, сложив руки на парте, как подобает прилежному ученику. Он словно жил в своём мире – мире, где есть только он и учительу доски. Уже третьего сентября в журнале напротив его фамилии стояло семь оценок – и все, разумеется, пятёрки.
Этого молодого человека звали Отличнослав. Он жил только учёбой: завучивал, зазубривал и многократно повторял информацию, полученную на уроке. Он брал от колледжа всё: записывал каждое слово преподавателя, а уже после уроков лично спрашивал у него уточнения и подробности по пройденному материалу. За три урока он усваивал столько, сколько среднестатистический ученик осваивал за три недели.
Отличнослав не всегда был таким. Будучи учившись в классе шестом или седьмом, он знать не знал, что это такое учёба. Хорошо, если он помнил как называется предмет, на котором он находится. Бывало и этого не выучил. Колы в его школьном дневнике стояли как плотный забор. Но иногда на уроках случались чудеса.
Бывало, вызовут в школе Отличнослава к доске, чтобы поставить очередной кол, и попросят решить по математике длинное и возможно и хорошисту не подвластное уравнение. Отличнослав умел считать: бывает сядет на пенёчке летом и считает проезжающие вагоны. Это эму и пригождалось. Стоит у доски, ничего не пишет, ждёт. Ждёт, когда пойдёт поезд. Как только он слышит гул, сразу направляет взор в окно и начинает считать вагоны про себя: первый, второй, третий – до конца состава. Допустим, насчитает он девяносто вагонов – и без подробного решения просто записывает ответ к уравнению: «Девяносто».
