Алексей всегда считал, что пустота – это просто отсутствие. Но та, что смотрела на него со спутникового снимка, была другой. Она жила. И смотрела в ответ.
Он сидел в полутёмной комнате под гул старых кондиционеров и мерцание мониторов. Экран перед ним показывал один единственный объект – крошечную светящуюся точку над тайгой Забайкалья. Ни один радиолокатор не зафиксировал её появления. Ни одна система раннего оповещения не подала сигнала. Она просто была. Сначала – одну секунду. Потом – пятнадцать. Потом – сутки. И всё это время она висела в воздухе, на высоте девятисот метров, не меняя ни координат, ни интенсивности свечения.
– «Капля», – произнёс Алексей вслух, словно пробуя вкус слова.
На самом деле это был уже её внутренний позывной. Формально объект именовался АНОМАЛИЯ-042/К. Но внутри Отдела К, подразделения, о существовании которого знали даже не все в Лубянке, его давно называли просто: Капля.
За стеной кто-то закашлялся. Тонкие панели слегка дрогнули, и Алексей взглянул на часы. Почти три часа ночи.
Он встал, потянулся, провёл рукой по небритому подбородку. Ночь в Центре – это когда ничего не происходит. Ни звонков. Ни приказов. Ни новой информации. Только свет в пустоте. И ощущение, что кто-то наблюдает за тобой из-за пределов твоего собственного сознания.
Он налил себе крепкого, слишком горячего кофе из термокружки. Подошёл к планшету у стены, провёл пальцем по экрану. Появилась голограмма: трёхмерная модель объекта.
– И ни малейшего теплового фона… – пробормотал он.
И это было по-настоящему странно. Потому что объект явно светился – но теплового излучения не фиксировалось. Он не издавал звуков, не вступал во взаимодействие с воздухом, не отбрасывал тени. Он просто был. Как… сбой в реальности. Как кусок иного пространства, вшитый в наше, но не до конца.
На одном из мониторов мигнул сигнал – кто-то активировал внешний канал связи. Алексей быстро подошёл, надел гарнитуру.
– Отдел К, старший аналитик Емелин. Кто на линии?
– Внеочередной вход. Сухарев. – Голос был хриплый, как будто зацепился за провода.
Алексей поморщился.
– Ночь, Геннадий Борисович.
– У тебя ночь. А у нас – сигнал.
– Какой?
– Новый. С координат Капли. Через микроволновой канал. Не российский, не китайский, не НАТО. Ни с чем не совпадает.
У Алексея сжались пальцы. Он бросил взгляд на монитор. Свет Капли оставался неизменным.
– Пересылайте. Я обработаю.
– Уже в твоём шлюзе. И… будь осторожен, Лёша. Это не просто пустота. Это вход. Или выход. Кто его знает.
Связь оборвалась. Алексей подошёл к серверному терминалу, ввёл код, активировал дешифратор. Сигнал оказался сложным, почти музыкальным: серия импульсов, паузы, волновые завихрения. Похожее он слышал лишь раз – в детстве, когда впервые подслушал код Морзе в радиолюбительской лаборатории отца. Но здесь… ритм был другим. Будто не передача, а дыхание.