С трудом я могу слышать свои мысли за криками всех тех, кого обрекла я на страдания. Все мои чувства обращены к будущему, в котором, я не сомневаюсь, только лишь по моей вине случится нечто страшное, если оно не происходит уже прямо сейчас. …Моему преступлению не найти названия. Как мне никогда не найти прощения даже в собственном сердце… Нет большего злодеяния, чем то, что сделала я.
Всё начиналось довольно просто, даже обыденно. Материал моей курсовой для Волжского университета находился в лесах Мексики. Среди труднодоступных, так называемых, Блинных Пирамид, имеющих странные конусовидные формы, собранные из располагающихся друг на друге исполинских каменных дисков, чья древность могла превосходить местные ацтекские племена в десятки раз, возвращая нас во времени к жуткому и пожирающему доброе расположение духа периоду первородного кровавого океана, покрывавшего почти всю нашу планету в мгновения зарождения большей части сложной жизни. Добраться до этих древнейших строений было невероятно сложно: никакие гиды не прокладывали даже в относительной близости к этим циклопическим сооружениям свои туристические маршруты. Уговорить жителей местных деревень тоже не представлялось возможным: какие бы суммы я ни предлагала самым обнищавшим из них, они приходили в невероятный мандраж от одного только лишь упоминания этих неестественно старых строений, начиная волноваться и прогонять меня. Но не со злобой в глазах… Со страхом. Моим спасением стали вовсе не местные, нет… Я заплатила одному частному проводнику за то, чтобы он указал мне верный путь. Проводника звали Мигелем. Он был приятным, но совершенно неразговорчивым. Вежливым, спокойным, но безучастным в любых моих попытках навязать ему диалог в процессе нашего пути. Когда Блинные Пирамиды показались на горизонте, даже издали впечатляя меня своим размахом, Мигель внезапно сообщил мне, что дальше не пойдёт. Я спросила его, не суеверен ли он, на что он просто пожал плечами и безынтересно ответил, что ему лень идти дальше и, мол, тут всего-то пять шагов осталось и я сама с этим справлюсь. Я могла бы поверить, что он действительно не горел желанием топать ещё бог знает сколько, чтобы довести меня до пирамид, отчётливо различавшихся на фоне зелёного горизонта, но, хоть и голосом, и лицом он усердно что-то прятал, его нервный взгляд, бросаемый слишком часто к этим дисктчатым выступам, выдавал нечто вроде не совсем понятной мне боязни. Я никогда не слышала об этом месте в негативном ключе. И поэтому совершенно не понимала отношение к нему окружающих. Словно бы там меня ждало нечто по-настоящему жуткое… Я не стала возражать и после недлительного прощания осталась одна. Мигель скрылся в лесу, смотрящем мне в затылок.
