Вас стоял у окна и наблюдал, как Большой Город из дымно-серого превращается в звездно-темный. Медленно теряли строгие очертания уносящиеся ввысь дома, растворялись в неизвестности силуэты людей, красные и желтые полосы света яркими лезвиями разрезали пыль дорог. Вечер никого не щадил, властной рукой меняя правила игры. Вечер – старший сын Времени и брат Ночи. В его власти сковать сердце льдом тревог или опалить душу пламенем надежды. Он заставляет Мир людей застыть в поклоне перед неминуемым.
Магию момента спугнули звон разбившейся посуды и последовавшая за ним брань. Кухня – святая святых дома – вновь превратилась в место печали и разлада.
– Ох, людя́м лишь бы что-нибудь разрушить, – Вас недовольно поморщился.
Вот уже несколько лет (пять или десять – он не мог сказать точно, потому как Время для него имело иное, нечеловеческое течение) Вас оберегал семью, поселившуюся в этой квартире. В его квартире. А для домового нет ничего хуже, чем непрекращающиеся склоки домочадцев.
– Вот ведь взъелись друг на друга. Нормально ж жили. Им, видите ли, сложно стало, язык общий потеряли! – Небольшого роста мужчина гневно топнул ногой. – Так надо разговаривать на языке любви, а они собачий изучают. Ну я им сейчас устрою!
Приняв воинственный вид – брови крепко сцеплены на переносице, рыжая борода решительно растрепана – домовой сделал несколько шагов и застыл в нерешительности.
– Эт я лиху дал, конечно. Не драться ж мне с ними в сам-та деле, – басовито проворчал Вас. – А ты чавой посоветуешь? – мужчина поднялся на носочках и запрокинул голову, адресуя вопрос зеркалу.
Оно было совсем юное, но отличалось ответственностью и правдивостью – за все время проживания в квартире ни разу не приукрасило отражение. И семью любило: домовой часто видел, как зеркало забирало горькие и тяжелые эмоции людей и весело подмигивало, чтобы приободрить и напомнить: за ними всегда присматривают и оберегают.
Вас терпеливо ждал ответа. С его стороны было бы крайне некрасиво: сначала потревожить, а потом не дать собеседнику все обдумать и взвесить. Он это понимал и старался ничем не выдать внутреннего напряжения. И вот холодная поверхность вздрогнула, поймала за хвост ускользающий отблеск лишь затем, чтобы через секунду отпустить его и вновь неприступно замолчать.
– Вот спасибо! Хороша идея. – Мужчина галантно поклонился и невесомо коснулся уголка зеркала в знак благодарности и уважения. – Ты присмотри пока за людями, я быстренько – туда и обратно.
Дверь балкона бесшумно закрылась за домовым, который не любил долгих спусков по лестнице. Вас мгновение всматривался в темные глаза наступающей Ночи, прежде чем отдаться во власть Ветру. Шаг, и домовой, задорно фыркнув от удовольствия, мягко приземлился на землю.
