Алексей Черепанов 15 января 1989 года – 13 октября 2008
Среди снов и стихий снова ангел парил и смеялся,
Снова солнечный мальчик вернулся в истерзанный мир.
Он красиво играл, он уже ничего не боялся,
И архангелы молча склонились во мраке пред ним.
И в стихии огня он казался прекрасной кометой,
Чаровавший, хранивший, и нам помогавший творить.
– Что случилось? Скажите? И ты мне расскажешь про это.
Словно солнечный зайчик, и там он сумел покорить.
И суровые судьи устало смотрели на небо.
Он в стихии и буре хранителем станет опять.
Он ли в том виноват, что хотели мы зрелищ и хлеба,
И среди облаков он в хоккей продолжает играть.
Стадион замирает, ему освещая дорогу.
И взлетает все выше, и где-то в тумане парит.
Среди снов и стихий, он любимец сурово Бога,
Звездный мальчик, ушедший из мира страстей до зари.
Нам еще оставаться, и жить с этой тяжкою болью.
Нам бороться устало, и с чем-то мириться шутя.
Только солнечный мальчик, он будет все время с тобою.
Мы его не забудем, и снова резвится дитя.
Он останется принцем, он будет нам сниться порою,
Те прекрасные сны снова счастье и мир принесут.
И орленок блеснет опереньем над алой зарею.
Там, где птицы поют, там, где дивные розы цветут.
Он красиво играл, он уже ничего не боялся,
И архангелы молча склонились во мраке пред ним.
Среди снов и стихий, снова ангел парил и смеялся.
Снова солнечный мальчик вернулся в истерзанный мир.
Остановилось сердце. Черный день 13 октября
Белый потолок и пол, они все время меняются местами.
Все кружится и плывет куда-то.
Растворяется и появляется снова.
Мир то исчезает, то возникает в этой страшной суматохе. И как-то земля уходит из под ног.
И там, за перегородкой он увидел высокого и белого ангела.
Тот стоял неподвижно и смотрел на него.
– Ничего не бойся, – услышал Ал, – ты не должен ничего бояться
Он и не боялся, только все было странно.
И этот ангел, и эти слова, и все, что он чувствовал и переживал в тот момент.
Легкость, удивительная легкость.
Откуда она бралась? Что это было такое?
Почему он должен бояться?
Ангел не отвечал на эти вопросы, он вообще ничего не говорил. Скорее как-то только угадывались мысли, которые он передавал на расстоянии.
И только после этого пришлось испугаться.
– Он уходит, – мы теряем его, – слышались совсем другие голоса.
Они исчезали в тумане и появлялись снова. Исчезали и появлялись.
И как все это было понять.
Он смотрел на них, он рвался туда, где должны были быть его друзья, все взрослые и красивые парни, которых он так любил, а уж как они любили его.