Самолёт из Улан-Батора прибыл в Пулково около семи утра. Родион рассчитывал провести девятичасовой полёт в объятиях Морфея, но толком поспать не удалось. На протяжении всей трассы авиалайнер несколько раз попадал в зоны турбулентности, и его основательно встряхивало. Это сразу прогоняло у Родиона состояние безмятежной сонливости, в которое он начинал было погружаться. К тому же он не привык спать сидя: шея затекала, руки-ноги не могли никак найти удобное положение. Так он промаялся весь рейс, и после долгожданного приземления выходил на трап скорее утомлённым и разбитым, чем отдохнувшим. Всё-таки, когда тебе уже под шестьдесят, столь длинные перелёты – испытание, что ни говори.
Ладно, рассеянно думал Родион, шагая в отделение выдачи багажа, дома высплюсь по-хорошему… Зато сама поездка в целом прошла как нельзя более удачно. Советско-монгольский фестиваль культуры, на котором он присутствовал в качестве переводчика, получился насыщенным и на удивление интересным. Конечно, не обошлось без казённых пафосных речей о братской дружбе народов, бюрократической волокиты с документами и прочей сопутствующей бесполезной шелухи. Но это так, пустяки… В общем всё было здорово: он получил массу впечатлений (а Монголия оказалась весьма щедра на них), завёл новые знакомства, обозначились некоторые перспективы по работе. Определённо стоило небольших тягот в дороге и на месте. Нет, надо встряхиваться вот такими способами, даже если это дополняется встрясками в воздухе – иначе можно совсем закиснуть и погрязнуть в бытовой рутине.
Всё так же машинально он вошёл в зал, где осталось забрать свою поклажу, всего ничего – одна сумка. Он оказался здесь одним из первых пассажиров, народу было пока мало. Преодолевая сонливое состояние, Родион смотрел, как лениво ползёт конвейерная лента. Показались первые чемоданы, рюкзаки и прочие торбы. Ага, вот из-за шторки вынырнула и его дорожная сумка из чёрного нейлона. «Надо же, как быстро, – мысленно улыбнулся Родион, – повезло! Обычно полчаса ждёшь, а сегодня сразу. Добрый знак…» Подхватив за ручки подъехавшую сумку, он направился к выходу. Ноша была не очень тяжёлой: лежала там у него пара сменного белья, фотоаппарат, термос с недопитым кофе, да ещё кой-какие сувениры, приобретённые во время прогулок по городам и весям гостеприимной Монголии. Сейчас сумка даже показалась чуть легче, чем в аэропорту Улан-Батора. Наверное, это возвращение в родной Ленинград придало сил, подумалось ему.
