– Оплюшиться можно! Ты посмотри, как разрезана булочка, тут явно работал профессионал.
– Тут работал маньяк, – поправил напарника Батонни, закуривая соломинку. Лежащая перед ними разрезанная булочка уже начала засыхать, значит, преступление совершено часа три-четыре назад. «По горячим следам не найдём», – подумал Батонни и, сделав необходимые фотографии, оставил напарника ждать судмедэкспертов, а сам поспешил в любимый бар.
Вечерело. Солнце уже спешило скрыться за стройными рядами шкафов. Лишь закат объединял все полки этого города. И запершихся за дверцами богачей, и подсыхающих на нижних полках бедняков. Как назло, на Батонни заныл укус крысы, последнее ранение на той ужасной войне.
Бармен сделал двойной пшик с бренди на Батонни и тот, наконец, расслабился. Посидеть в баре – не проступок для полицейского после смены, но важно не перейти грань и остаться в рамках приличия в любом случае. Офицер огляделся: сегодня было крайне малохлебно, да и бар – не то место, где могут встретить зожники-хлебцы или следящие за собой тосты. Из посетителей: пара ромовых баб, приторно громко смеявшихся и пытающихся перепить кусок коньячного торта. Батонни был корочно знаком с этим куском и усмехнулся. У ромовых не было никаких шансов.
– Вам записка, – бармен протянул салфетку со словами «Поднимись ко мне. К.». Лишь одна его знакомая использовала сердечки вместо буквы «о», Кокетливая Кекси. У дверей её комнаты на втором этаже он оказался через пару минут.
Одному Пекарю известно, сколько месяцев, а может, и лет, Кокетливой Кекси. Всех знакомых и клиентов она принимала при бледном слабом свете своей комнаты. Все засыхающие изюминки Кекси были обильно залачены, появляющиеся трещины максимально скрывались под толстым слоем сахарной пудры.
– Мой дорогой друг! Так рада видеть тебя! Иди сюда, обниму, – треснувшим голосом позвала Кекси, соблюдая установленный порядок. Батонни как можно аккуратнее обнял Кекси, боясь выйти отсюда в драг-макияже из пудры.
– Ты уже воспользовался моим баром? Бармен был учтив?
– Да, всё было хорошо.
– Перейдём к делу. Когда ты придёшь домой и загрузишь во Всемирном Противне его подгоревшую часть, Даркнет, у тебя будет заказ: превратить в замороженный хлеб сегодняшнее дело. У меня к тебе просьба: я заложу всё, что у меня есть, чтобы перебить ставку, – тут голос Кекси сорвался и зазвучал с нотками отчаяния, – найди этого подонка и накажи, как ты можешь. Доследственно. Я знаю, что ты не любишь, когда тебя называют продажным, но умоляю, пусть выиграет моя ставка!
– Ты знаешь: мне нужна ночь на подумать.
