Ледяной ветер, пахнущий хвоей и острием стали, впивался в обветренное лицо. Риата Стар стоял на зубчастой стене Крайней Заставы, впитывая ночь всеми чувствами, данными ему и человеком, и зверем. Здесь, на краю цивилизации, воздух был чистым ядом правды. Не было места лживым улыбкам и сладким речам столичных салонов. Здесь выживал только тот, кто чувствовал ложь кожей, кто слышал обман в шепоте метели.
Его королевство было у его ног – не в мраморных дворцах на юге, а здесь, в этом сумеречном мире скал, вековых лесов и молчаливых солдат. Он был его генералом, его стражем и его проклятием. Годы смыли с него шелуху юношеских идеалов, оставив лишь стальную сердцевину долга. Долга, который весил больше горной цепи, разделявшей Север и сытое, равнодушное королевство.
Внизу, за частоколом, темнел лес. Тишина была неестественной, приглушенной, словно сама тайга затаила дыхание. Не было слышно ни войн, ни переклички ночных птиц. Тишина-ловушка. Риата знал ее слишком хорошо. Его зверь, дремлющий под кожей, тревожно ворочался, улавливая сквозь мили льда и камня отзвук чуждой магии. Не дикой, природной, к которой он привык, а острой, металлической, пахнущей ритуалом и человеческим расчетом.
Он закрыл глаза, позволив внутреннему зрению обостриться. Картина предстала в оттенках серого и синего. Теплые пятна жизни в казармах за спиной. Холодные камни под ногами. И там, в глубине леса – резкий, ядовито-фиолетовый всплеск. Не одно существо, а несколько. Двигались не как звери, с грацией хищников, а угловато, почти механически, будто куклы на невидимых нитях.
«Снова», – с беззвучным рычанием подумал он. Это была уже третья такая вылазка за месяц. Не полноценная атака, а разведка. Зонд. Кто-то изучал оборону, проверял на прочность, искал слабые места. И этот кто-то использовал магию, которую ни один из его шаманов не мог опознать.
Внезапно фиолетовые всполохи метнулись вперед. Тени отделились от стволов и устремились к стенам с немыслимой для живого существа скоростью. Риата не крикнул тревогу. Он обнажил свой клинок, и низкий, гортанный рык сам по себе стал сигналом для его людей. На стенах тут же замерцали факелы, послышались крики командиров, лязг оружия.
Он не ждал. С силой, способной согнуть сталь, он оттолкнулся от парапета и прыгнул вниз, в кромешную тьму. Падение заняло мгновение. В воздухе его тело изменилось – кости с хрустом перестроились, мышцы вздулись, кожа покрылась густой серой шерстью. На землю перед частоколом уже приземлился не человек, а огромный, свирепый волк с глазами, горящими холодным янтарем.
