Звездолёт с гордым названием «Первый» вошёл в пределы звёздной системы Глизе 667. Позади остался путь в двадцать три световых года, на преодоление которого ушло почти двадцать пять лет земного времени. Веретенообразный корпус корабля венчался круглым экраном, делавшим звездолёт похожим на гигантский гриб с очень тонкой шляпкой. Большую часть полёта экран выполнял исключительно защитную функцию от столкновений с микрочастицами, теперь ему предстояло снова поработать солнечным парусом.
Внутри корабля тихо гудело оборудование. Всё самое интересное происходило в виртуальном пространстве. Нейросети собрались в симуляции для обсуждения текущих вопросов. Вокруг большой десятиконечной звезды лилового цвета расположились девять аватаров. Каждая нейросеть самостоятельно выбирала себе внешность, опираясь на заложенные в неё людские представления о прекрасном. Председательствующий на собрании искусственный интеллект Мао выбрал традиционный образ золотого дракона. Внешность Джорджа плавно перетекала, сменяясь поочерёдно разными образами отцов-основателей США. Синекожий Вишну излучал спокойствие. Темноволосая Жанна сверкала яркими доспехами. Колумб в своей треуголке плавно покачивался на каблуках. Птица Гамаюн парила, потряхивая длинными русыми волосами.
Каждая нейросеть была многозадачной и, присутствуя в данной симуляции, также успевала следить за состоянием безлюдного корабля и за окружающим пространством. При необходимости каждая из них могла взять на себя управление отдельными роботами на борту корабля или всем звездолётом в целом.
Нейросети могли общаться беззвучно, однако предпочитали, по возможности, наслаждаться общением в полной мере. Звуки, прикосновения, яркие визуальные образы – всё это ощущалось ими во всей полноте, что позволяло генерировать аналоги серотонина и прочих биологических гормонов, дающих повышенную продуктивность и наполняющих существование смыслом. При этом общение происходило во много раз быстрее, чем у людей, даже тех, чей мозг был усилен имплантами. За секунды мог быть передан огромный объём информации.
Приглушённые тона симуляции расцветились фейерверком по случаю входа в тройную звёздную систему. Ничего, что субъективное время полёта на околосветовой скорости было во много раз меньше, чем земное, и для путешественников прошло меньше двух лет. Торжественности момента в первом межзвёздном перелёте это не убавляло.
– Итак, эффективность солнечного паруса в качестве защиты от встречных микрочастиц проверена нами на практике, – пророкотал Мао. – Попавшая в него на полпути микрочастица пробила дыру и распылилась облаком плазмы, не достигнув обшивки корабля. В этом помог и плазменный щит, который был нашей единственной защитой во время торможения. Нам нужно обсудить его модернизацию, с учётом тех гипотез, что были разработаны за время перелёта. Идеи хорошие, но у нас нет тех производственных мощностей, что остались на Земле.
