1. Глава 1. Последний день на работе.
Уволить под самый Новый год могли только меня. Оставили без праздничного корпоратива и салата оливье на халяву. Зря покупала дорогущее платье и туфли на последние деньги, теперь и не вернёшь. Как дура сорвала этикетку, видите ли, она сильно кололась и царапала мне спину.
А ещё мне не выплатили зарплату за декабрь, сказали приходить в январе после праздников. Конечно, если я доживу, учитывая, что мне нужно было платить за квартиру и покупать подарки близким.
Близких было не так много, всего лишь брат и тётя. Родители мои умерли, когда я была ребёнком и я почти их не помнила. Хорошо, что они не видят моих провалов, которые, кажется, следуют один за другим.
В свой последний рабочий день, то есть сегодня, я сидела допоздна на бывшей уже работе и закрывала все свои проекты. Все благополучно ушли домой, а меня оставили одну в пустом офисе куковать. Распечатывая документы, загружая информацию в презентацию, я пила кофе литрами и чувствовала, как мои глаза закрываются.
На часах была половина двенадцатого ночи и я почти закончила.
Ещё немного и можно сваливать на все четыре стороны.
Главное — успеть до закрытия метро, иначе придётся вызывать такси, а на него у меня денег нет. Просить тетю - не хочу да и у неё, тоже последнее время дела шли не очень. Мы жили на ее крохотную пенсию, экономили как могли и увольнение меня с работы, ставило наше финансовое положение на еще более низкий уровень.
Выглянув в окно, я только сейчас заметила, что на ночном небе светит яркая луна. Даже невооружённым глазом на ней были видны кратеры и моря. У меня всегда было хорошее зоркое зрение, я видела далеко вдаль и мельчайшие детали делали мою жизнь более насыщенной.
Наряду с хорошим зрением, в детстве я даже выла на Луну, по щенячьи, но забористо. Старший брат смеялся надо мной и подвывал. Дурачились мы часто, но если приходила тётя, нам доставалось. Не нравилось родственнице наше занятие и мы получили за него по губам. А иногда нас запирали на чердаке, где мы тихо поскуливали, но не отрываясь от Луны, были ей верны.
На слух тоже не приходилось жаловаться. Он был идеальным. Я слышала, как потирает лапки пак за стенкой. Слышала вой сирен в другом районе города, улавливала звук тормозов поездов под землей.
Услышав странный шорох, я на кресле откатилась к стеклянной двери и выглянула в коридор.
— Павел Маркович! Это вы? - Спросила я и поежилась.
Тишина пугала ещё больше. Я слышала скрип дверей, чьи-то разговоры и непрекращающиеся гудки телефона из трубки, лежащей на столе.
