Звёзды, звёзды, ничего кроме звёзд… Поглощающая свет чернота Вселенной вспыхивает красным диском очередной звезды и вновь исчезает за плотным мраком растянувшегося до бесконечности межзвёздного пространства. Звёзды неподвижны, они мерцают холодным огнём крохотных точек впереди по курсу и позади, за изгибающимися волнами возмущённого гравитацией космоса. Они близко и бесконечно далеко. Вдали, за краем досягаемости наших разведчиков, и совсем рядом – до них может дотянуться нить планетарной капсулы. Одинокие и сцепившиеся в гравитационном плену по два, а то и по три газовых гиганта, пылающих длинными факелами протуберанцев. Но их удивительно мало. Застывшая пустота Вселенной лишь изредка освещается сиянием пламени вспыхивающих или догорающих звёзд – и вновь абсолютная беспросветность.
Однако не все звёзды неподвижны. Одинокая крохотная искра беспокойно мечется по черноте космоса от одной звёздной системы к другой, пролетает её насквозь, ненадолго задерживается у плывущих по орбитам планет и вновь устремляется на сияние следующего светила.
– Они вычисляют пояс обитаемости, – сообщает мой командир Игрл. – Здесь им тоже не нашлось места.
Я молчу. Мой статус не позволяет выразить собственное суждение, пока на то не будет дано право. Всё, что я думаю об этом корабле чуждой нам расы, по-прежнему принадлежит только мне. Мы преследуем враждебный корабль давно. Как только напали на его след, не отпускали ни на мгновение. И всё это время – одно и то же: чужаки входят в звёздные системы, осматривают планеты и улетают. А вся информация, которую нам удалось о них добыть, остаётся слишком мизерной, чтобы быть полезной до уровня, необходимого к отправке на нашу лидер-планету. Только то, что удалось прощупать эйфо-лучами сквозь оболочку их корабля. Но даже эти незначительные данные давали понять, что мы столкнулись с совершенно чуждой нам формой жизни. Чуждой, не позволяющей найти общие точки соприкосновения, и враждебной.
Прежде всего, удивляла продолжительность жизни инопланетных особей. По меркам моего мира она была до критического минимума коротка. Только за то время, что наш гравитационный дрифт совершил разгонный манёвр и вышел в цепкий контакт, на их корабле сменилось целое поколение. Но скоротечную жизнь они восполняли количеством. Чужаки лишены биологической гибкости, они не способны адаптироваться к изменяющимся условиям других миров, но их количество поражает. Лишь на этом корабле находилось столько существ, сколько не было на всей моей собственной планете. Бесспорно, инородная жизнь была разумной, хотя и не такой разумной, как моя раса. Обладала как индивидуальным, так и коллективным интеллектом, но пока ещё недостаточно рациональным, чтобы осознать своё место во Вселенной, не нанося вреда другим формам жизни. Вела она себя крайне враждебно и агрессивно, а потому подлежала исследованию, анализу и, скорее всего, уничтожению. Причиной тому были примитивные двигатели кораблей чужаков. Созданные по элементарному принципу действия свёртывания гиропространства, они наносили Вселенной непоправимый ущерб, разрывая это самое пространство на пульсирующие и долго не затухающие губительные всплески. С тех пор, как их корабли вышли в космос, в моём мире начались беды. Планеты сотрясались в землетрясениях, некоторые теряли атмосферу, исчезали магнитные поля, менялись орбиты. Мой мир подвергся опасности, стал неустойчив, а потому за кораблями пришельцев началась охота. Во все концы Вселенной отправлялись разведчики, нащупывая след чужаков по колебаниям разорванного ими пространства.
