Проснулась Аврора с ощущением усталости. Будто ее ночью молотком колотили по плечам и спине. «Вставай, развалина. Если после тридцати просыпаешься, и у тебя ничего не болит, значит, ты умерла», – мрачно пошутила она сама себе, с трудом отрывая голову от подушки. Солнце через щель в шторах резало глаза, и первая мысль была не о кофе, а о том, чтобы зашторить эту щель навсегда и снова провалиться в пустоту.
Но мир ждал. Ждала Зоя, которую нужно было будить в школу. Ждала работа, где требовались свежие идеи, как апельсины в декабре – свежие и сочные. Но сейчас осень – значит пора в школу.
– Зоя, вставай, солнышко! – голос прозвучал вяло и сонно.
Завтрак тоже проходил понуро. Аврора налила дочери какао и, пытаясь вернуть себе и ребенку бодрое ощущение:
– Ну что, командир, какие сны видела сегодня?
Это была их добрая традиция – рассказать друг другу сны, чтобы они обязательно сбылись. Зоя обычно выдавала подробные отчеты о полетах на ракетах и приключениях с говорящими котами. Но в этот раз она как-то замялась…
– Не помню, мам. Что-то было, но забыла.
Аврора почувствовала легкий укол тревоги. У нее самой в голове была такая же пустота. Вообще ничего. Как будто выключилась вчера и сразу включилась утром. Ни обрывков образов, ни чувств.
– Странно, – пробормотала она. – Вот и я тоже ничего не помню. Раньше такого не было.
Рыжая кошь требовательно терлась о темные брюки Авроры. Начинался день сурка. И начинался он с мелких катастроф.
– Зоя, ключи! Ты не видела мои ключи? Я же их вчера на тумбочку положила! Вот я раззява!
– Мам, а где мой пенал? Он тут был!
Утренняя суета, танец с криками и метаниями по коридору. Сердце Авроры колотилось не от спешки, а от нарастающего беспокойства. Вещи не исчезают просто так. Пенал не мог сам уползти с середины стола вглубь книжного шкафа, а ключи – закатиться под коврик в прихожей.
Именно там, приподняв край коврика в отчаянии, она ее и увидела. На полу лежала идеально круглая бусина. Темно-синяя, почти черная, с крошечным мерцающим бликом в глубине, будто капля ночного неба. Аврора подняла ее. На ощупь она была прохладной и необычно тяжелой для своего размера.
– Тыковка, это твои проделки? – без особой веры спросила она у кошки. Та с любопытством философа наблюдала за хаосом. Все же, завести кошь была отличная идея – все необъяснимое можно списать на молчаливую хулиганку.
Собравшись наконец, Аврора протянула руку к дверной ручке. И тут она поняла кое-что. Ключ в двери не был повернут. Сегодня дверь не была заперта. Забыли.
Она с силой щелкнула замком, звук показался ей неестественно громким в тишине подъезда. Спускаясь по лестнице, она услышала знакомый скрип. Негромкий, навязчивый, как зубная боль. Скрип качелей во дворе.
