С севера надвигалась навь.
Сквозь переплетение ветвей Игнат пытался разглядеть набухающее снежной тяжестью небо. Красноватые стволы сосен темнели, словно кто-то медленно закрашивал лес черной акварельной краской. Ветер перебирал хвою, и лес наполнялся сухим шорохом – так могли шуршать жуки в спичечном коробке или крысы в сыром и темном погребе.
Игнат прислушался, пытаясь уловить в стылом осеннем воздухе перестук дятла, или шорох встревоженной куницы, или треск сухостоя.
Ничего. Только мерное дуновение ветра, только шуршание сосновой хвои.
Мальчик знал, отчего лесные жители попрятались в убежища: они тоже чувствовали приближение нави.
– Бу!
Раздавшийся прямо над ухом голос заставил шарахнуться и обернуться. А Званка – эта невыносимая резвушка Званка – заливисто хохотала и приговаривала:
– Испугался, Игнашка-дурашка! Испугался, Игнашка-замарашка!
В ее голосе не было злобы, поэтому Игнат никогда не обижался на подругу. К тому же она всегда защищала Игната перед местными хулиганами, когда те освистывали и кричали вслед: «Дурак! Дурак пошел!»
Отсмеявшись, девочка примирительно сказала:
– Обиделся? Не обижайся, но видел бы ты себя со стороны!
Она усмехнулась снова, и на щеках появились ямочки. В озерной сини глаз мутили воду бесенята.
– О чем задумался-то?
Игнат снова задрал подбородок и ткнул пальцем в вышину:
– Там. Навь идет.
Званка проследила за его жестом. Искрящиеся глаза погасли, налились тревогой.
– Брось. Это снежная буря.
– С первой снежной бурей приходят навьи, – возразил Игнат. – Так бабушка говорит.
Он почувствовал, как рука девочки стиснула его плечо, и удивленно посмотрел на подругу. Глаза девочки расширились от испуга. Две тугие косы лежали на плечах, как подрубленные серпом пшеничные колосья. В волосах стеклянными гранями поблескивала голубая заколка-бабочка, подаренная Игнатом на прошлый Званкин день рождения.
– А баба Стеша когда-нибудь видала их? – шепотом спросила девочка.
Игнат покачал головой.
– Не, не видала. Да и как бы она тогда до своих лет дожила? Навьи никого в живых не оставляют. Зато рассказывала мне, как рассказывали ей, что навьи в прошлом году Красножары дотла спалили, а пацанов с собой забрали.
– Ой! – Званка подняла на Игната взгляд, полный страха и любопытства. – А мертвяков? Видала?
– Мертвяков видала. Собирала однажды бруснику на болотах да замешкалась. День на убыль пошел. Тут-то на болоте огни и зажглись…
